Железный скрип качель прорывается в форточку, куда еще недавно задувало задорный детский смех. Улицы опустели, барыги посажены, немногие смельчаки перекатами пробираются сквозь бесконечные ландшафты пятиэтажек в поисках утерянных когда-то плюшек. Звездолета нет, но вы держитесь. Смешно сказать, но некоторые люди живут на сливах с собранных на улицах бульбуляторов. Молодой человек, бонакву продырявленную не выбрасывайте. Тьма и мрак, район лихорадит от воспоминаний о некогда сытых мексовых временах. Город засыпает, просыпается матриархат. Окутанный тентаклями матриархата, я больше не в силах рубить головы этой гидре. Мекса больше нет, нет больше и спасительной диссоциации укрывавшей раствор моего опьяненного разума от пыльных питерских бурь. Я слаб и я трезв. Обессиленными руками я поднимаю над собой белый флаг справки из ПНД. Я сдаюсь, матриархат невозможно победить. 24 июня, на глазах у своих однополчан, на берегу озера близ Орехово я подпишу акт о капитуляции и приемо-сдаточный акт о передаче собственного суверенитета. Человек слаб и я не исключение, горечь поражения мы утопим в дыму, заполнившему пластиковые бутылки, предаваясь экстазу в пучине всюду мельтешащих огней под сладостные колебания стонера. 24 июня. 25 июня. 26 июня. Торжественная анархосвадьба и проводы в кабалу матриархата очередного оступившегося об камень эмпатии аутиста. Пир (скрафченный федором) во время чумы (скрафченной лучшими химиками ленобласти). Озеро, лес, палатки. С присутствующих - кеки, мемчики новобрачным, аутирование, тайные желания об оргиях. Хватайте воду, спальник, палатку, вещества и свечи из ближайшего храма. Эта битва проиграна, но война еще не закончилась.