Идеальный рациональный Лаваш: http://olegart.ru/wordpress/2011/07/05/3413/ "В 1982 году паци­ент по имени Эллиот при­шёл в при­ём­ную ней­ро­лога Анто­нио Дама­сио. Несколь­кими меся­цами ранее у него была уда­лена неболь­шая опу­холь, рас­по­ло­жен­ная побли­зо­сти от лоб­ных долей мозга. До опе­ра­ции Эллиот был при­мер­ным отцом и семья­ни­ном, зани­мал руко­во­дя­щую пози­цию в круп­ной кор­по­ра­ции и активно участ­во­вал в жизни местйо церкви. Но опе­ра­ция изме­нила всё. Хотя IQ Элли­ота остался преж­ним — он по-прежнему пока­зы­вал в тестах резуль­таты выше 97 % людей — у него появился один пси­хо­ло­ги­че­ский изъян: Эллиот больше не мог при­ни­мать решения. Это сде­лало нор­маль­ную жизнь невоз­мож­ной. Повсе­днев­ные задачи, кото­рый раньше зани­мали десять минут, теперь тре­бо­вали несколь­ких часов. Эллиот бес­ко­нечно обду­мы­вал несу­ще­ствен­ные детали, напри­мер, писать ли синей или чёр­ной руч­кой, какую радио­стан­цию слу­шать и где пар­ко­вать машину. Выби­рая, где пообе­дать, Эллиот тща­тельно изу­чал меню каж­дого ресто­рана, рас­ста­новку сто­ли­ков, схему осве­ще­ния, затем объ­ез­жал ресто­раны, чтобы посмот­реть, насколько они заняты... Но всё это было впу­стую: он всё равно не мог решить, где ему поесть. Неспо­соб­ность при­ни­мать реше­ния была патологической. ...Пер­вые подо­зре­ния заро­ди­лись у Дама­сио, когда он гово­рил с Эллио­том о том, как повер­ну­лась его жизнь. «Он все­гда кон­тро­ли­ро­вал себя» — вспо­ми­нает Дама­сио — «все­гда опи­сы­вал собы­тия как посто­рон­ний наблю­да­тель. Ни разу не пока­зал намёка на соб­ствен­ные стра­да­ния, хотя он как раз и был глав­ным дей­ству­ю­щим лицом... Я ни разу не видел даже следа эмо­ций в тече­ние мно­гих часов обще­ния с ним: ни печали, ни нете­ре­пе­ния, ни разо­ча­ро­ва­ния». Семья и дру­зья Элли­ота под­твер­дили эти наблю­де­ния: после опе­ра­ции он выгля­дел лишён­ным эмо­ций, без­раз­лич­ным даже к тому, как изме­ни­лась его соб­ствен­ная жизнь. (Jonah Lehrer, «How We Decide») После этого слу­чая Дама­сио стал целе­на­прав­ленно изу­чать паци­ен­тов с подоб­ными проблемами. Я пред­ло­жил две воз­мож­ные даты нашей сле­ду­ю­щей встречи, обе в сле­ду­ю­щем месяце в несколь­ких днях друг от друг. Паци­ент достал свой еже­днев­ник ми начал све­ряться с кален­да­рём. Его пове­де­ние, за кото­рым наблю­дали несколько иссле­до­ва­те­лей, было уди­ви­тель­ным. Почти пол­часа паци­ент пере­чис­лял аргу­менты за и про­тив каж­дой из двух дат: дру­гие встречи, бли­зость к этим встре­чам, воз­мож­ную погоду, прак­ти­че­ски всё, что вообще можно при­ду­мать разум­ного отно­си­тельно обыч­ного дня... Он про­вёл нас через уто­ми­тель­ный ана­лиз затрат и выгоды, бес­ко­неч­ное и бес­плод­ное срав­не­ние раз­ных вари­ан­тов и их воз­мож­ных послед­ствий. Выслу­ши­ва­ние этого без того, чтобы стук­нуть по столу и при­ка­зать ему оста­но­виться, тре­бо­вало огром­ного терпения. (Antonio Damasio, «Descartes’ Error»)"