LaDrumm https://dump.bitcheese.net/files/ydycivo/45b285881161ed.mp3 https://dump.bitcheese.net/files/ugamore/58c93fc46e9da7.mp3

накидайте че

Сиюхов Аскер - Турецкий берег // муслимы я свой не килл плз

Between August and December and Agneta Grechuhina - Everlasting Metalstep Хорошая эроге.

http://gubernia.pskovregion.org/number_734/06.php "А.С.: Просто есть люди, которые не передвигаются по городу без какого-нибудь большого-большого автомобиля, а вы пришли пешком. М.Б.: Но я вообще чаще - на велосипеде. А.С.: Да, я ожидал, что вы приедете на велосипеде. М.Б.: Я должен ещё шины накачать. А.С.: То есть это для вас не просто раз в неделю проехаться, а что-то большее? М.Б.: Я ежедневно его использую как транспорт, до ближайших каких-то там мест я на нём доезжаю. Вообще, по-моему, это совершенно нормально во всём мире, да и интересно, полезно, без пробок. А.С.: Я несколько раз катался на велосипеде по вашему району. Это хорошее место, много парков. М.Б.: Да, да, особенно Крестовский остров, Каменный остров и Елагин остров – три острова у Чёрной речки у метро. И там великолепно кататься! А когда ещё зелень… Там очень красиво, и там куча зданий ХVIII – ХIХ веков, все эти павильоны… Они создавались, конечно, для прогулок царей. Но в свое время там Пушкин, и Блок, и другие поэты гуляли, сочиняли, и всё это так или иначе чувствуется. Какая-то общая атмосфера. Вот эти три острова – они рядом находятся. Я там, собственно, в основном и катаюсь. А.С.: Я думаю, что от этого очень сложно уехать надолго и залечь на дно, даже в Таиланде, в джунглях, где этого нет и быть не может. М.Б.: Да, тяжело, тяжело… Хотя зимой, конечно, в парках на велосипеде делать нечего. Я зимой велосипедом не пользуюсь. Вот плюсовая температура пошла – тогда ещё как-то… Я не настолько фанатично предан велосипеду."

http://gubernia.pskovregion.org/number_733/06.php http://gubernia.pskovregion.org/number_734/06.php "С лидером петербургской рок-группы «Телевизор» Михаилом Борзыкиным [1] мы встретились 18 марта 2015 года в Петербурге в одном из кафе неподалёку от метро «Чёрная речка». Первые минут пятнадцать больше говорили мы, чем он. Михаил Борзыкин расспрашивал о прошлогодних событиях в Пскове, о псковских десантниках [2], о «Псковской губернии». Затем началось интервью. Разговор длился около двух часов. «Главный эффект этой пропаганды – внушение людям состояния, в котором сострадание невозможно» А.С.: (Алексей Семёнов). Когда произошла вся эта страшная история с псковскими десантниками, я подумал про вашу песню из альбома «Отчуждение» - про «жизнь ради мёртвых» и про «обратную сторону медали», ту, где кровь. Михаил, как вы думаете, можно ли повернуть медаль той стороной, где кровь, чтобы это увидело наше общество? Повернуть песнями, какими-то акциями… Д.К.: (Денис Камалягин): Статьями. М.Б.: (Михаил Борзыкин): По крайней мере, на каком-то современном отрезке, в ближайшее время, мне кажется, градус замыленности мозгов и степень их промывки останутся велики. Отзывчивые, тонкие отзовутся и, конечно, будут сопереживать. Но беда в том, что главный эффект этой пропаганды – внушение людям состояния, в котором сострадание невозможно. Мне кажется, людей обрабатывают, превращают в рептилий. И они не испытывают сочувствия к себе подобным. И очень многие довольно быстро в это состояние вошли. Там есть несколько компонентов, вот один из них – это отсутствие сострадания. Потому что шуточки по поводу мёртвых российских солдат я часто слышу со стороны людей, которые по идее этих солдат должны поддерживать. Я имею в виду тех, кого принято называть «колорадами», так сказать… Широкие массы – они могут тут же совершенно спокойно цинично шутить по поводу смертей этих ребят и по поводу того, что так и надо: «А что? Ну как ты хотел? Война без жертв?» А.С.: «Это их профессия», - говорят они. М.Б.: Да. Д.К.: «Они знали, куда шли». М.Б.: Цинизм плюс абсолютное лицемерие… Я частенько завожу такие разговоры в недружелюбной атмосфере, чтобы посмотреть, откуда это берётся. Как устроен этот феномен? Как они дотянулись-то до этих «ключиков», вот этих «кнопочек» в каждом из них? Всё очень, конечно, печально, поэтому на этом фоне очень трудно достучаться даже до близких знакомых… Там же всё это ещё и идёт со значком «Однозначное добро». А дальше уже под этим делом и цинизм допускается, и лицемерие, и агрессивность невероятная по отношению ко всякому инакомыслию. Это такое очень лакомое блюдо, на котором мы периодически сидели и в советские времена. Просто вкус подзабылся, а сейчас ещё - в новой медийной упаковочке. Люди, мне кажется, с ностальгией вспомнили всё это и радостно потребляют. А.С.: Получается, мы живём в воюющей стране. Не все это признают, но в узком кругу мы это признаем. Каково вам живётся и творится в воюющей стране? М.Б.: У меня, конечно, в связи с этим периодически опускаются руки. Мы давно уже пытаемся с этим что-то сделать, но до последнего момента это была всё-таки некая борьба с режимом, с определённым истеблишментом. А в последнее время очевидно, что это борьба с каким-то существенным количеством, большим процентом населения России. Это становится утомительно и абсурдно. В какие-то моменты ты понимаешь, что если им это не надо – ради кого это всё, собственно? Вот такие мысли, конечно, частенько забредают в голову. От этого становится меньше сил и меньше мотиваций к этой самой борьбе. Им конкретно не надо, а вроде ради них и делалось..."