http://mtrpl.ru/cruel-nation "Как вышло, что мы стали такими жестоковыйными? Неумение и нежелание искать компромиссы сделалось нашей отличительной особенностью. «Или по-моему, или никак». Пока мы демонстрируем друг другу крутой нрав и твердый характер, дела постепенно приходят в упадок. Родительские собрания. Отношения с соседями. Дефицит парковочных мест. Давки на распродажах. За что ни возьмись, везде мы проявляем полное отсутствие доброй воли, предпочитая решать вопросы силовым путем. А он, как известно, наименее эффективен. Особенно в обществе, где каждый — королевский мушкетер или вспыльчивый вельможа из Вероны. Как там у Вильяма нашего Шекспира, «не на наш ли счет вы грызете ноготь, сэр?» Слово за слово, и готово: «Я, Тибальта убив, убил Джульетту». И че, Ромео, это как-то помогло тебе решить проблему? Ровно наоборот. Добро пожаловать в родной XVI век. Почему футбольная сборная десятилетиями демонстрирует бездарную игру на чемпионатах? Не потому ли, что чувствует на себе невероятную ответственность? Нация в полном составе свинцовым взглядом следит за одиннадцатью мужчинами на поле, ожидая, когда эти кретины наконец облажаются. Человек, выходящий пробивать пенальти, чувствует себя громоотводом, в который вот-вот ударит гнев силой в миллион ампер. Чтобы в такой ситуации не сплоховать, надо быть сверхчеловеком, вроде Юрия Гагарина. Странно, что несчастный Филимонов до сих пор жив, ему бы впору участвовать в программе защиты свидетелей. Озлобленные футболисты реагируют симметрично, огрызаясь в интервью после проигранных матчей. То, что на Западе называют road rage, или «дорожным гневом», здесь давно приняло карикатурные очертания. Человеку далекому от наших реалий трудно понять, чем вызваны эти эпические битвы в духе Толкина. Один водитель убил родственника второго — и это кровная месть? Несоответствие масштаба происшествия и реакции на него ставит зрителя в тупик — что за огнеопасная нация? А боялись, потому что слабыми себя и ощущали. Несколько поколений людей рождалось и умирало, зная, что жизнь тяжела, несправедлива и жестока и нет ни единого способа изменить это положение вещей. От такого существования человек превращается в тягловый скот, живущий одним днем. Хуже всего то, что это влияет на самооценку: если от тебя ничего не зависит, значит ты — никто. И вот они мы — дети этих людей. Великодушие презираем, чувство собственного достоинства заменяем гипертрофированным самолюбием и ужасно боимся оказаться в дураках. Если каждый из нас постарается кинуть ближнего своего, то жизнь станет бесконечной ротацией лузеров. Сегодня ты меня держишь за лоха, завтра я тебя, потом меняемся. Иисус, кстати, был терпилой беспросветным, поэтому его идеи у нас не прижились — остались только внешние атрибуты: купола, куличи да яйца. Как же это мучительно тяжело — постоянно жить без пространства для маневра, прижатым спиной к стене, крича: «Живым не возьмете!» А все оттого, что понимание силы и слабости у нас перевернуто с ног на голову. Мы все дальше уходим в направлении дикой природы, где единственный способ выжить — убивать не задумываясь. Каждый зачем-то метит в вожаки стаи, в альфа-самцы, как будто только так и можно доказать всем, что живешь не зря. Глубинное ощущение неуверенности в себе не дает расслабиться и заставляет постоянно лезть на рожон. Это своеобразный вирус. В качестве примера приведу знакомый каждому парадокс, я называю его «эффектом караван-сарая». Знаете, как бывает: в баре все идет тихо-мирно, пока не появится парочка посетителей, которые даже не подозревают, что можно разговаривать не повышая голоса. Не научили их или темперамент не дает — непременно надо хохотать сатаной и демонстрировать жизнелюбие. Так вот, стоит таким появиться — пиши пропало. Остальная публика, чтобы слышать друг друга, незаметно для себя увеличивает децибелы, и уже через полчаса все орут, как в роддоме..."