http://carnegie.ru/publications/?fa=61682
Однако на этом приятные для грузинской стороны пассажи заканчиваются. Далее прокурор Гаагского суда переходит к тому, что убийство семерых и ранение около тридцати российских миротворцев в результате атаки грузинских военных на миротворческую базу РФ 9 и 10 августа содержит признаки военного преступления.
Действительно, нападение на миротворцев – это серьезное международное преступление. И все отговорки грузинского руководства о том, что обстрел был «непреднамеренным», а российские миротворцы якобы «принимали участие в боевых действиях на стороне Южной Осетии», не будут считаться релевантными на судебном процессе. У российских миротворцев не было мандата ООН или ОБСЕ, но они в любом случае являлись легитимными миротворческими силами, введенными в зону конфликта по просьбе самой Грузии – в соответствии с Дагомысским соглашением 1992 года, то есть двусторонним договором России и Грузии.
Тут важно вспомнить, что собой представляет Международный уголовный суд в Гааге. Он сформирован на основе Римского статута 1998 года по инициативе влиятельных правозащитных организаций (таких как Amnesty International и Human Rights Watch), потребовавших от международного сообщества создания специального органа для расследования масштабных преступлений против человечности в Руанде и Югославии.
Но к Римскому статуту присоединились далеко не все государства: Россия (как, впрочем, и США) не ратифицировала конвенцию, поэтому никаких обязательств перед Гаагским судом у Москвы нет. А у Грузии есть. Потому что Грузия подписала и ратифицировала Римский статут.
На деле это означает, что, когда прокурор Бенсуда потребует от Москвы поучаствовать в расследовании возможной причастности российских военных к этническим чисткам на территории Южной Осетии, Москва всегда сможет ответить, что юрисдикцию Гаагского суда не признает, поэтому не обязана ни сотрудничать с ним, ни предоставлять какую-либо информацию, ни допрашивать кого-либо. Согласно уставу Международного уголовного суда в Гааге, под его юрисдикцию попадают граждане, в том числе военные, лишь тех государств, которые ратифицировали Римский статут.