1000 рублей в руки частного извозчика, комфортабельный Mercedes Benz, что угодно, лишь бы по агоризму. "Операция Ы", "Иван Васильевич меняет профессию" и прочее разнообразие советского кинематографа, а я читаю "Прощай, оружие!". Всего 8 утра, я еще такой молодой, а уже москвич. Топаю маленькими ножками, едва проснувшись, еще не отойдя от утреннего озноба к ближайшему макдаку на Речном Вокзале. Окей, Яндекс.Карты, где тут ближайший наркопритон и вот я уже спускаюсь под землю в чудом уцелевший памятник античности - московский метрополитен и качу на противоположный конец города. Ты где, блядь, говорил будешь в 6, а уже 10 - моя станция Пост-Перово. Плюшка закипает на сигарете, а я тону в Don't Hug Me I'm Scared. Такой молодой, а уже тону. Сгоняешь за закладкой? Не. Ну сгоняй. Не. Удивительно, но технический прогресс не обошел стороной и Москву - я покупаю билет на электричку по PayPass. Электроптица несет меня к ближайшему месторождению стоунера. Невинный порыв анархо-капиталистических стремлений был жестко усмирен антикапиталистичной сущностью фестиваля: обнаружить кассу не удалось, ставим палатки, а кто-то уже осушает вишневыый блейзер. Все необходимые элементы анархии и капитализма собираются в сходочку лишь к полночи, со сцены уже вовсю сыпятся Камни. Хуй знает сколько тут, миллиграмм 35, похуй, и плюшку сверху. Ветки прячутся в траве, хватая меня за ноги и звук льется сквозь меня и каждое лицо кажется мне знакомым, но не могу вспомнить имен. Шепот бесед безымянных приятелей струится вокруг и огни костров издалека растапливают замерзшие глаза и ночной туман окутывает бесконечное пространство и я больше не в силах удерживать себя в теле. На мгновение я закрываю глаза, но не перестаю видеть. Запираю себя в палатке, но остаюсь снаружи. Говорю, но продолжаю слышать. Вибрации воздуха проходят сквозь, не передавая импульса, ветер бежит по коже не оставляя прохлады. Пузыри слов, выпущенные в воздух, лишенные баласта смысла, выталкиваются им вверх. Стены палатки иллюзорны, я все равно вижу все вокруг, достаточно лишь шороха и его отражений чтобы отрендерить окружающую местность. Смешные голоса со смешными словами хороводами кружат вокруг, расплываясь в улыбке до боли в щеках я сворачиваюсь в спальнике и растворяюсь, становлюсь взвесью в воздухе и потоки ветра смешивают меня с пылью, туманом и гарью костров. Лишь к утру я выпаду в осадок и кристализуюсь на дне палаточной колбы, грязный от субъективности и интерпретаций. Найди воды, собери палатку, собери вещи, сходи в туалет, дойди до электрички и доберись до Москвы. Сходи в супермаркет, заряди телефон, съешь бургер, успей на маршрутку, вернись в Питер, помойся, подрочи, напиши репорт и сходи на работу. Но выбрал кое-что другое. Почему? Какие могут быть почему, когда ты метоксетаминовая пыль в подмосковном воздухе?