Ну, мы с ним беседовали за четыре дня до референдума. И уже тогда, по сути, это был разговор двух глухих. Я говорил ему свое, Путин меня уверял в своем. Он утверждал, что все будет зависеть от мнения крымского народа на референдуме, а я ему отвечал, что невозможно провести честное голосование на оккупированной территории. Путин говорил, что Россия сделает для крымских татар значительно больше, чем Украина для них сделала за 23 года. Обещал, что, одним словом, будем счастливы. Но я ему отвечал, что пускай Россия выведет свои войска, а потом будем об этом говорить. Пускай Россия помогает нашему народу, но на основе международных договоров России и Украины. После ни с ним, ни с его представителями связи не было.