это tfw чувство, когда офисное знакомство продолжается (второй smalltalk на перекуре с интересующимся чуваком) таким диалогом:
-- слышал про новый язык Петух?
-- ага, я улидтко на гитхабе
-- о_о
УНЯНЯ. У нас есть немножечко инфы
об этом пользователе. Мы знаем, что он понаписал,
порекомендовал и даже и то и другое сразу.
А ещё у нас есть RSS.
Люди верят в сглаз, теории заговора, превосходство расы, инопланетян и ангелов-хранителей. Почему мы изначально запрограммированы верить? Потому что так устроен человеческий мозг. Неверие, скептицизм и научный подход требуют усилий на преодоление этого врожденного механизма верить. Наука руководствуется принципом «все новое неверно, пока не подтверждено», мозг настроен на обратное: «все, что я заметил, верно, пока не опровергнуто».
Такой доверчивости мы обязаны лобным долям, которые умеют строить логические связи, или паттерны. Если мы увидим у края моста пару ботинок и портфель, то сразу представляем себе человека, спрыгнувшего с этого моста. Но у этого механизма страдает отдел проверки: мы охотно верим в замеченные паттерны, но с большим трудом и ошибками можем отделять реальные паттерны от вымышленных.
Ошибки бывают двух видов, они объясняются известным примером с тигром в траве. Допустим мы — древний человек, гуляющий по саванне в поисках добычи. Неожиданно мы замечаем рыжие пятна в траве и слышим шорох. Ошибка первого рода (type I error), ложно-положительная — это когда мы принимаем эти пятна и шорох за тигра и бежим наутек, а на самом деле это был ветер и цветочки. Мы придумали себе логическую цепочку, которой нет. Какова цена такой ошибки? Невелика — мы немного пробежимся.
Но есть ошибки второго рода (type II error): если это действительно тигр, а мы не соберем рыжие пятна и шум в целостную картину, нас тут же съедят. Цена за ошибку второго типа — смерть. При таких расценках естественный отбор будет способствовать процветанию охотно верящих во все существ, у которых доминируют ошибки первого типа.
Вера во что-то — это обнаружение зависимости. Как реальной — я верю в то, что этот мистер за мной следит, потому что он ходит за мной по пятам. Так и вымышленной: этот мистер излечился от рака, потому что за него молилась жена. Вымышленная зависимость и есть ошибка первого типа — нет никакой серьезной связи между молитвой и выздоровлением, но жена в эту связь верит.
Постоянному поиску паттернов есть эволюционное объяснение (тигр в траве): так мы лучше выживаем и размножаемся. Но есть и другой аспект: человек очень неуверенно себя чувствует в ситуации, которую он не понимает. Хаос — крайне неуютная для нас интеллектуальная среда.
Наука — отличный метод отсеивать реальные паттерны от нереальных, но она крайне молода, ей, по-серьезному, пара сотен лет. До этого ничего из того, что человек видел вокруг себя, не могло быть объяснено: молнии, чума, землетрясения, болезни и исцеления — все требовало хоть какого-то объяснения.
Наша вера в сверхъестественное напрямую зависит от того, насколько мы считаем свою жизнь управляемой. Люди с внешним локусом, которые чувствуют, что ничего не контролируют, намного более склонны верить во что попало. Дух, которого ты можешь задобрить,— это уже элемент контроля. Чтобы создать иллюзию управления ситуацией, верования и существуют.
Что же происходит у нас в мозгу, когда мы верим? Вера в сверхъестественное связана с деятельностью определенных нейротрансмиттеров в мозгу, в первую очередь дофамина. Питер Бруггер с коллегами из Университета Бристоля обнаружили, что люди с более высокими уровнями дофамина чаще видят связь в несвязанных событиях и обнаруживают несуществующие паттерны.
Происходит это из–за того, что, как предположил Бруггер, дофамин изменяет так называемое соотношение сигнал/шум. Шум — это весь объем информации, который получает человек, сигнал — это значимая часть этой информации. Чем больше дофамина, тем больше реальных и воображаемых зависимостей мы видим. Человек со средним уровнем дофамина свяжет шум в подполе с мышами, а человек с высоким уровнем — с прабабкиными рассказами про индейское кладбище.
Дофамин улучшает способность нейронов передавать сигналы, тем самым улучшая, например, нашу обучаемость и способность творчески подходить к решению проблем. Но в высоких дозах он может привести к психозам и галлюцинациям. И тут кроется одна из возможных связей гения и безумства, как предполагает, Майкл Шермер — главный редактор журнала «Skeptic». Если дофамина слишком много, соотношение сигнал/шум будет слишком близко к единице — вся информация будет трактоваться как осмысленная. И тогда начинается психоз.
В качестве примеров двух таких типов — «паттернов в самый раз» и «паттернов многовато» — Шремер приводит двух нобелевских лауреатов: здравомыслящего, остроумного и социального Фейнмана и безумно талантливого Джона Нэша — галлюцинирующего параноика. Фейнман видел как раз достаточно паттернов, чтобы совершать открытия и отсекать несуществующие связи. Нэш считал значимым паттерном все вокруг (совершал множество ошибок первого типа), что привело к мании преследования, воображаемым друзьям и теории заговора.
В любом разговоре о вере всегда возникает логичный вопрос: пусть люди верят во что хотят, хоть в единорогов, какая от этого беда? Но вера травника в то, что его отвар лечит от рака, отнюдь не является безобидной. Как вера в то, «наша нация — лучше», или «все беды — от евреев», или вера, толкнувшая людей на расстрел охранников Пентагона, чтобы узнать «тайну 9/11».
Вера настолько устойчива потому, что мозг крайне ловко ищет объяснения найденному паттерну, поэтому легко поверить в то, что инопланетяне есть: техасских домохозяек крадут, круги на полях множатся, НЛО летают в две полосы. При попытке объяснить и рационализировать веру мы совершаем еще одну распространенную когнитивную ошибку: как только мы видим совпадение (даже отдаленное) с нашей теорией, мы сразу кричим «Вот, я же говорил!» На несовпадения мы не обращаем внимания. Так, если одно предсказание прорицателя сбылось, мы сразу забудем про сотню несбывшихся.
Верить — это естественное состояние организма, и людям остается лишь прикладывать все усилия, чтобы отделять реальные связи от вымышленных, чтобы не навредить себе и другим. Пока что для этого существует только один универсальный и крайне действенный метод — наука.
и всё-таки заебато забыть на часик о всяких абстрактных проблемах тысяч незнакомых людей... и запилиться в горячий ароматный душ :3
пррррррроостоооо заибительно
по-моему, весьма недооценённое благо; у меня в детстве почти никогда не было возможности комфортно помыться горячей водой. такое
кто что знает о коммерческих хуесосилках https?
посоны грят, что там весьма дерзкие штуки делаются, вплоть до подмены сертификатов
ну или давайте конкретнее. Есть два сертификата. Оба с гитхаба (прямо с https://тама) и с вроде как одинаковой цепочкой сертификации (корень — DigiCert High Assurance EV Root CA), но побайтово не совпадают. Один доверенный, второй с пиками точёными и в виде (бумажной) распечатки hex-дампа + asn.1 дерева. Какие байтики проверять? Значения по каким OID должны совпадать?
я нашёл и сверил побайтово OID 1.2.840.113549.1.1.1 в ветке сертификата гитхаба (самой нижней в цепочке) — совпадают все 2048 битиков. Доказывает ли это автентичность подключения?
http://www.univ.kiev.ua/news/6182
палаюча свіжинка // спалено
краткий отчёт о выходных и понедельнике
- играть музыку охуенно
- играть в риичи охуенно
- играть в XCOM охуенно // мне стим насчитал 14-часовую сессию с двумя короткими перерывами на поссать
- ходить с тян шопить новые рубашки охуенно
- баркап теперь знает, что Bitstamp и BTC-e — биржи // меня заставили
- баркаповский файрвол банит невинные технические блоги типа такого — а реддит нет
- о чём-то писать, а о чём-то умалчивать — охуенно.
wow til // на самом деле will learn later
Я учился в университете, по специальности программист. Да, я не был в группе самым одарённым, но я пытался что-то делать. Нам преподавали C++. Я не очень это всё понимал. Мои одногруппники были не очень хорошими людьми, и всегда не воспринимали меня и даже ущемляли. Преподы тоже не упускали своего и говорили, что только тупые не могут понять C++. Я не был тупой, я просто не понимал зачем всё это нужно?
Однажды я шёл по городу, ел шаурму, думая как бы им всем доказать, что я круче их.
И вдруг я услышал разговор двух молодых парней, которые выходили из новой машины, они говорили про программирование. Они были классно одеты. У них было много денег. Я хотел быть ими. Я подошёл к ним и спросил:
- Как мне стать таким как Вы?
Они улыбнулись и сказали: “Пошли с нами”.
Мы зашли в ближайшее кафе, один из них достал ноутбук и показал его - Haskell. Я по-настоящему понял. Я влюбился. Я был счастлив. Я пошёл домой, я прочитал haskellwiki, я накачал книг с amazon.com, я начал читать. Да я уже не ходил на занятия, мне они были уже не нужны. Потом мне позвонили из деканата и сказали, что отчислят меня, если я не сдам курсовую. Мне было наплевать, что меня отчислят, но курсовой, я его сдам, ведь у меня есть новое знание.
Когда я пришёл на защиту, то там собралась вся группа.
Они подходили к компьютерам и демонстрировали применение паттернов и шаблонов, наследование и прочее, всё что на самом деле не нужно.
Потом настала моя очередь. Я встал и медленно шёл. Они смеялись и кричали - что не написал видать?
Когда я показал этот код, который делал одной строчкой то, что у них было в 25 классах, они замолчали. Я встал и ушёл.
Говорят препод ушёл с работы из-за того, что свихнулся, он не мог поверить что его C++ не нужен.
Я теперь иногда телефоны своих одногруппников в газете объявлений, где они готовы работать за еду. Но мне пофиг, я знаю Haskell, что приносит мне тысячи долларов.
Цоперайт © 2010-2016 @stiletto.