На даче у бабки было несколько коров, а у них телята. Так вот вы же знаете что телята инстинктивно вымя сосут? Его сосочкину или похожие на него вещи. Они не особо разборчивы, как видят продолговатый предмет цвета кожанного,( ну в общем напоминающий им эти самые сосочки) начинают его сосать и буквально доить его в надежде получить молоко. Так вот как то раз вечером, я насмотревшись на телят и как они сосут вымя, возбудился. Они так жадно и смачно это делали, что просто грех члену не встать от такого. Мне было тогда 17, гормоны играют, да и я ещё тот извращенец. Я зашел в сарай, подозвал к себе телят, и снял штаны. Они немного потупили, посмотрели, принюхались а потом принялись лизать. У них на языках есть такие плотные бороздочки что ли, которые делали это немного жёстким, но в тоже время приятным. И ещё немного погодя я выбрал одного телёнка и он начал не просто лизать, а брать мой член в рот, и буквально доить и сосать его. Нежно пожевывая зубами. И для полного кайфа я взял телёнка за голову и толкнул его вперёд, чтобы он взял мой член целиком. Он немного брыкался сначала, но потом видимо привык. Это было блаженство, у них во рту так тепло и слюняво, как будто твой член там маринуется и плавится. И они своим языком и губами пытаются создать вакуум и пропихнуть член ещё глубже. Конечно от всего такого я быстро кончил, а телёнок всё послушно проглотил. Но к моему удивления не отошёл, а продолжил сосать и доить с удвоенной силой. Так можно было стоять и кайфовать ещё долго, что я и сделал. Иногда я помогал руками, иногда нагинался и выгинался, но в целом можно было просто откинуться и наслаждаться. Кончил я так раз 7 вроде, и простоял часа полтора. Мог бы и ещё подольше, но решил что на сегодня хватит, да и бабка могла застукать уже. Когда я наконец вынул свой член, он был весь красный, слюнявый и в какой то полупрозрачной жиже. А телёнок не хотел так просто отпускать меня и тянулся ртом к нему. Я потом ещё много раз так забавлялся, и телёнок при виде меня сразу подходил и головой тёрся о штаны и ширинку. Было классно. а вы сидете и срете в своих коробках, сами себя отрезали от сказки

"За стеной ловко пищат дети что-то вечернее. Не то дожёвывают, не то допивают, не то ласкаются к родителям. Я, поскольку одинокий волк, живу от моих детей отдельно и, честно говоря, счастлив этим. У нас нет ведь ничего общего. Они, возможно, никогда не достигнут моего уровня сознания. Я дразню своих нацболов жутким девизом: «Ваши дети будут хуже вас», и это нацболов нервирует. Это их дестабилизирует. Потому что они любят своих детей. И это очень плохо. Были травы. Украинская трава ужасна, разнузданна и расхристана, как запорожские казаки. У неё толстые стебли, жирная пыльца, и её жадные грубые цветы охраняют шипы, роса и жёсткие, как арестантская колючая проволока, колючки. Она высоченного роста, пузата, агрессивна, она может переполосовать ступни или колени, вызвав бурное кровотечение. Украинская трава, как грязный убийца гайдамак, она не одного поля ягода с чайным фарфоровым сервизом, это точно. Украинская трава называется бурьян, и она как промзона. Жуткое отродье. Хохлы — сельскохозяйственные люди. Это просто плохие люди. Я бывал у них в избах, умело притворяясь, но пришёл к выводу, что они дрянь, а не люди. Ублюдки какие-то… Хохлы — вообще позорище, лапищи — во, ножищи — во, и всегда пьяные. Большевички в сравнении с хохлами были просто sophisticated people. Дети за стеной цокают языками, покрикивают, будто едут на волах. Дети — это сумасшедшие. Они куда-то вроде идут и одновременно и стоят, и танцуют, и рожи корчат, и вот языками цокают. Пошли, забыли куда шли, схватили в руки что попало, бросили, перед тем как бросить, укусив. Им нравится ронять еду на пол. Отнимать друг у друга ломти, чтобы швырнуть с хохотом, дети — это человек, каким он оставался бы, если бы его не муштровали. Они подвывают, как вечерние крысы… А от женщин воняет. Если, конечно, задаться целью видеть в них пригожих кукол, то некоторое время можно продержаться на этой лжи. Самое привлекательное в женщинах — это порок и наличие греха. Единственное, что в них возбуждает, — это порок и грех, которые присутствуют, даже если сами они его не чувствуют, ведут себя умеренно. Тот, кто не опускался в порок, сойдясь с женщиной, тот врёт и тот не настоящий мужчина. Мужчина должен угнетать этих фимэйл. Иначе — никакого удовольствия ни им, ни тебе. Когда перестаёшь угнетать, возникает любовь, а то и дружба — самые скучные и низменные чувства. Самые лучшие отношения с ней — это насилие. Признавайтесь, признавайтесь. Идя к женщине, вы надеетесь на порок, вы надеетесь на изнасилование. Жара. Крым ли, Карабах ли. Все войны и насилия, которые тут случились. Все сгустившие крови. Тонны солнца, прыгающие берега, хлюпающая кровь, волна цвета чёрного винограда. Лошади, идущие по дороге, оставили своё соломенное, пахучее дерьмо, волосатыми шарами лежит оно на дороге. Кто я такой, у которого любимый герой — апостол Павел, «худой немолодой еврей», что совсем уж безобразие? ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Убедительно мразь расписывает, интересно в каком состоянии сознания надо находиться, чтоб это извергать