Важнейшими хрестоматийными описаниями Московии являются тексты Сигизмунда Герберштейна и Адама Олеария. Считаясь знатоком русской жизни, Герберштейн, к примеру, сомневался в существовании у русского простонародья исповеди, высказывая мнение о том, что исповедь — лишь для князей и пр. 307 Но именно у Олеария впервые встречается развернутое описание содомии у русских. «Плотским побуждениям своим и любодеянию русские предаются до того, что некоторые из них грязнят себя отвратительным пороком, известным у нас под названием Содомского, и употребляют для этого не только pueros muliebriia pati asvetos, как говорит Курций, но даже мужчин и лошадей. И такие постыдные действия их доставляют материал для разговоров на их пирушках, так как обличенные в таких пороках строго не наказываются...» 308 Олеарий подробно распространяется о совместном мытье в банях мужчин и женщин, об удовлетворении похоти в пьяном виде по рассказу великокняжеского переводчика в Великом Новгороде 309 . Позднее обвинения русских в содомии довольно распространены в иностранных описаниях нравов Московского государства.
Документ (Приложение 2 к настоящей главе) происходит из небольшой коллекции, собранной в фонде Militaria-2 (картон 1287) и составленной из документов т. н. Русской войны (Ryska krig) 1609–1617 гг. Коллекция содержит довольно случайный набор документов, относящихся преимущественно к политической истории. Однако один из них — фрагмент челобитной юноши, чужого в Новгороде, но, по всей вероятности, проживавшего на территории, подчиненной Новгороду. В опубликованном Л. В. Дрень печатном описании коллекции он именуется «Челобитная (автор и адресат неизвестны) о семейном конфликте с жалобой на некоего Федора» 311. В челобитной содержится обвинение некоего Федора в том, что тот четыре года назад склонил челобитчика к гомосексуальным отношениям, пользуясь его малолетством. Теперь же Федор шантажирует челобитчика, угрожая сообщить о происшедшем его отцу и вымогая крупную сумму денег. Решение по челобитной нам не известно, связать челобитчика и Федора с кем-то из известных лиц Новгорода начала XVII в. нам не удается. Однако документ, как нам представляется, свидетельствует о том, что гомосексуальные отношения в Новгороде начала XVII в. не являлись чем-то экстраординарным: сам челобитчик жалуется не на сам факт содомии, а на склонение его к ней обманом и на денежную скудость.