В 1929 году после повторного обложения налогом на поставку хлеба, которого отец выполнить не мог, так как не было хлеба, его арестовали и увезли в тюрьму г. Ачинска. После тщательного обыска хлеба не нашли и арестовали нашу мать и также увезли в Ачинск. В 1930 году мать освободили и выселили нас из дома, отняли остатки хлеба, две лошади, две коровы, овец, хозпостройки, мебель и поселили нас в помещении церковной сторожки, непригодной для проживания в зимнее время. Родственников в селе у нас не было, и питались мы тем, что подадут односельчане. Посещать школу мне с сестрой запретили. Весной 1931 года нас, пятерых детей и мать (отец был в тюрьме), посадили в повозку и под конвоем увезли сначала в райцентр, потом вместе с другими собранными из района повезли на повозках под конвоем в Томскую область, с. Тегульдет. Река Чулым в то время вышла из берегов от паводковых вод и разлилась на несколько километров. Перевозили через Чулым всех семьями в лодках, и поэтому взяли с собой только то, что могли унести на себе. Что мы могли унести? Мать несла на руках полугодовалую дочь, сестра, 15 лет, несла белье и посуду, я, 11 лет, нес мешок сухарей, брат, 7 лет, тоже что-то нес, а брата, 5 лет, приходилось постоянно вытаскивать из грязи, по которой нам приходилось идти по тайге до «центральных гарей», где находилась комендатура. 14 километров, которые нам пришлось пройти, наша семья преодолела на четвертый день. Вместе с нами из нашего села были высланы еще 4 семьи, которые к нашему приходу построили общий «шалаш», где выделили угол и нам. Зиму жили в землянках, все переболели тифом, а мать умерла зимой 1931–32 года. Мы все, кроме старшей сестры, заболели цингой, могли передвигаться с трудом на четвереньках. Весной 1932 года нас поместили в детдом там же на «центральных гарях».