http://nv.ua/publications/ot-genotsida-k-protsvetaniju-kak-ruanda-stala-singapurom-v-afrike-143315.html
Кагаме никогда особенно не скрывал своего восхищения сингапурским лидером Ли Кван Ю, который железной рукой искоренил коррупцию и превратил бедное поселение рыбаков и контрабандистов в сверкающий и преуспевающий город будущего. Руандийский президент поставил себе целью повторение успеха Сингапура в Африке.
Методы при этом Кагаме использует те же, что и Ли Кван Ю. В Руанде объявлен беспощадный джихад коррупции, госаппарат радикально сокращен, причем зарплаты чиновников теперь зависят от результатов их работы. Проведена беспрецедентная либерализация экономики – ликвидировано подавляющее большинство проверок и инспекций. Государство всячески поощряет предпринимательскую инициативу: по легкости регистрации предприятия Руанда на 37 месте, по легкости регистрации собственности – на 12, а по легкости получению кредитов – на втором(!) месте в мире. В рейтинге Doing Business восточноафриканская страна стоит на вполне приличном 62 месте – сразу за Люксембургом. До Сингапура, который по-прежнему первый, еще расти и расти, но прогресс налицо уже сейчас.
Правоохранительные органы отстроены по западным лекалам, безопасность людей на улицах объявлена высшим приоритетом. Были радикально реформированы суды: теперь судьи первых инстанций, разбирающие подавляющее большинство дел, избираются жителями тех общин, в которых они работают. Иностранные инвестиции привлекаются и защищаются на государственном уровне. Немаловажно и то, что гигантские (по африканским меркам) деньги вкладываются в образование. Например, почти во всех школах страны дети обеспечены простыми, но персональными компьютерами.
Своей целью Кагаме обозначил построение экономики, ориентированной на услуги и высокие технологии. В общем, пока получается. По всей Руанде тянут оптоволоконные кабели для скоростного интернета, идет строительство и реконструкция новых дорог. Туризм, по понятным причинам отсутствовавший во времена войны и геноцида, сейчас стал важнейшей отраслью экономики, принося почти половину ее ВВП. Народ едет в Руанду со всех концов света, чтобы поглазеть на горных горилл, озеро Киву (единственное в Африке, в котором не водятся крокодилы), а также на дикую природу в многочисленных заповедниках страны.
Неудивительно, что в этих условиях в страну хлынул поток иностранных инвестиций. В столице – городе Кигали – открываются филиалы иностранных банков, супермаркеты мировых розничных сетей, строятся новые здания, которые по местным меркам можно назвать «небоскребами». За двадцать лет ВВП на душу населения по паритету покупательной способности Руанды вырос с 500 долларов в 2000 году до 1800 долларов в 2015 году.
Западные обозреватели, отмечая несомненные успехи Кагаме, всякий раз морщат нос, вспоминая о том, что в политическом смысле Руанда – это классическая автократия. Президент, не стесняясь, отправляет в тюрьмы критиков, давит всякую оппозицию, не позволяет журналистам никакой критики в свой адрес. Методы Ли Кван Ю, который поступал с оппонентами примерно так же, Кагаме использует и в политике.
Вполне возможно, что в этом смысле он не так уж и не прав. При всех своих успехах Руанда еще весьма далека по качеству жизни и политической культуре от, скажем, Швеции. Ну или хотя бы Греции. Риск того, что в результате честных и свободных выборов к власти придут люди, обещающие социальную справедливость за счет очередного раскулачивания, невероятно высок. В местных условиях это вызвало бы к жизни и страшные призраки прошлого: тутси и хуту никто не отменял, поэтому выяснение имущественных отношений наверняка выльется в очередную резню на межплеменной почве со всеми вытекающими неприятными последствиями, слишком хорошо Руанде известными.
Возможно, когда уровень жизни в этой стране достигнет, скажем, чилийского, разговоры о введении там настоящей демократии и будут иметь право на существование. Пока же Кагаме побеждает на «выборах» с результатом в 95 процентов. И что интересно: скорее всего, этот результат близок к реальному.