Шел я, значит, с черным мешком по интернету и наткнулся на примечательную картинку: http://i.imgur.com/7Wlu7NL.jpg Те, кто читал хаековские лекции про характер и историю проблемы экономического расчета при социализме, должны сразу понять в чем шутка, а если не читали, то самое время это сделать: http://www.libertarium.ru/9935 (они здесь под главами VII, VIII и IX) А если лень читать и вообще тлдр, то постараюсь кратко объяснить абсурдность графика выше. Внимательный читатель должен помнить мой пост про несуществование себестоимости #3UV5AH, где я обещал анально покарать каждого, использующего этот термин в речи. Я уже не раз порывался писать опровержение к этому посту, потому как понятие себестоимости определенно существует, несмотря на то, что этим термином злоупотребляют просто чрезмерно. Себестоимость определенно есть, но понятие это настолько узкое и специфическое, что прибегать к нему в тех случаях, когда этого хочется, просто не получится. Себестоимость - это понятие конкретное и ни к каким абстракциям и обобщениям неприменимое: себестоимость есть у конкретного существующего кирпича, потому как есть знание о том, какие затраты пришлось понести чтобы этот конкретный кирпич произвести, но себестоимости нет у кирпича как товарной позиции, включающей в себя все кирпичи вообще, включая еще непроизведенные, а если точнее, то такая себестоимость просто неопределена. Также, себестоимость - понятие ретроспективное и наперед ее узнать не получится, что, на самом деле, не мешает нам ее прогнозировать. В общем-то, неверное понимание себестоимости имеет те же причины, что и неверное понимание природы цен, к которым так же применимо все вышеописанное с некоторыми поправками: кирпич не обладает ценой сам по себе, цена - это аттрибут сделки, а не объекта. Один и тот же кирпич может быть перепродан несколько раз по разным ценам и в этом нет никакого парадокса или заговора. Кирпич как обобщение ценой так же обладать не может, но еще и потому, что невозможно купить обобщение, а не конкретный материальный предмет. Если мы условимся, что под ценами люди подразумевают усредненные прогнозируемые цены, а под себестоимостью усредненную прогнозируемую себестоимость, то избежим значительного количества ситуаций с неверным использованием данных терминов. Основополагающие принципы, лежащие в природе цен - это готовность людей добровольно приобретать блага по этим ценам, а так же готовность других людей добровольно создавать или оказывать эти блага по этим ценам. Эти принципы даже более важны, чем эластичная природа цен (закон спроса и предложения) и несут в себе очень важную информацию без которой многие экономические понятия, такие как доходность и убыточность, полностью теряют свой смысл. Проблемы плановой экономики заключаются в том, что в ней просто нет цен. В ней есть некий фактор распределения, ограничивающий в потенциальном потреблении, по недоразумению именуемый ценой, но на вышеупомянутом ограничении сходство с рыночными ценами заканчивается. Когда цены принудительно устанавливаются сверху, они теряют свою ключевую информацию (о балансе добровольного спроса и добровольного предложения), что делает сложным, если вообще возможным сделать из таких цен вообще какие-либо выводы. Что означает доходность или убыточность в рыночном смысле? То, что вы смогли продать какое-то благо за более высокую цену чем цены всех издержек, которые вам пришлось понести на создание этого блага. Что означает, что результат оказался более ценен, чем суммарная ценность входящих в него компонентов. И чем выше эта разница в цене, именуемая добавленной стоимостью (тоже ужасно извращенное понятие, но про него как-нибудь в следующий раз), тем больше у вас возможностей, во-первых, влиять на цены издержек, во-вторых, меньше рисков от изменений этих цен. Как только какой-то необходимый вам ресурс станет более редким (уменьшится его доступное количество или желающих его приобрести станет больше), незамедлительно и изменится его цена. И те, кто добавлял к этому ресурсу меньше добавленной стоимости будут вынуждены первыми отказаться от конкуренции за него (т.е. для них эта деятельность станет убыточной), оставляя его для тех, кто создаст из него что-то более ценное. Именно это и является той спонтанной организующей силой рынка, которая приводит к тому, чтобы ограниченные ресурсы использовались максимально эффективно. Именно поэтому в рыночной экономике так важны понятия доходности и убыточности. Не имея возможности влиять на цены, потребители и производители в плановой экономике лишены возможности вкладывать в них информацию о ценности. Устанавливая цены на ресурсы и конечные результаты производств, правительства таким образом определяют, какая именно деятельность будет считаться доходной, а какая убыточной. Абсолютная власть бюрократии над ценами выливается в то, что они больше не служат тому, чтобы ограниченные ресурсы использовались максимально эффективно, для создания того за что люди готовы добровольно платить высокую цену; доходность или убыточность предприятий больше не является показателем их ценности для экономики. В рамках централизованно устанавливаемых цен, финансовые показатели предприятий превращаются в бессмысленный канселяриат и отражают лишь то, насколько такое предприятие вписывается в условия порожденные установленными ценами. Что бы вы не производили, насколько бы не были полезны для общества, изменение государством цен на ваши издержки или конечную продукцию может в один момент превратить доходное предприятие в убыточное. Независимо от того, как вы справляетесь с обязанностями производителя, независимо от того, насколько изменилась доступность необходимых вам ресурсов, независимо от того как оценивают вас потребители - ваше финансовое благополучие подчинено решению немногочисленной бюрократии, которая такие последствия для вас конкретно вряд ли предполагала - конечное влияние цен настолько сложно и многогранно, что вряд ли располагает к тому, чтобы таким образом умышленно влиять на кого-либо. Можем ли мы получить какую-то информацию из статистики убыточности предприятий плановой экономики? Только то, насколько установленные цены были релевантны структуре экономики в каждый момент времени. Насколько была эффективна советская экономика, насколько ценные блага в ней создавались - мы не узнаем никогда.