В 1975-м во время Спартакиады народов, которая у гимнастов проходила в Ленинграде, Мухина неудачно приземлилась на голову в поролоновой яме. О том, чтобы сняться с соревнований, не могло быть и речи. Совершенно случайно врач команды, зачем-то окликнувшая спортсменку, обратила внимание на то, что Мухина, вместо того чтобы повернуть голову, поворачивается всем телом. Когда были сделаны рентгеновские снимки, выяснилось, что при падении произошел отрыв остистых отростков шейных позвонков. Мухины положили в больницу, но каждый день после врачебного обхода за ней приезжал тренер и забирал в зал, где, сняв с шеи ортопедический ошейник, Мухина тренировалась до вечера. Через несколько дней она впервые почувствовала, что на тренировках стали неметь ноги и появилось ощущение какой-то странной слабости, которое уже больше не проходило.
В 1977-м, когда Мухина тренировалась дома перед чемпионатом мира, она ударилась боком о нижнюю жердь брусьев так, что та расщепилась. «По ощущениям я сломала себе ребра, - рассказывала позже Лена. - Но тогда, посидев десять минут на матах, в полубессознательном состоянии отработала еще и вольные, и бревно. Когда стало совсем плохо, подошла к тренеру, но он лишь процедил сквозь зубы: «Ты вечно ищешь повод ничего не делать».
В 1978-м за две недели до Молодежных игр Мухина на брусьях выбила большой палец руки так, что он полностью вышел из сустава. Вправила его сама - сжав зубы и закрыв глаза. Но на этом травмы не закончились: на разминке перед соревнованиями она не рассчитала разбег (в зале помыли пол и уничтожили сделанные мелом пометки), упала при приземлении с прыжка и ударилась головой. Хореограф тайком, чтобы не привлекать внимания тренеров, носила ей нашатырь, и Мухина, сойдя с очередного снаряда, зажимала ватку в ладонях.
Без разминки, с листа, она отработала все - и выиграла.
Она выиграла и чемпионат мира. Сначала - в команде, еще через день - стала абсолютной чемпионкой, обыграв в числе прочих абсолютную чемпионку Игр-76 Надю Комэнеч. Попала в финал на трех снарядах из четырех и собрала еще один полный комплект наград, завоевав серебро на брусьях и бревне и разделив золото в вольных упражнениях с двукратной олимпийской чемпионкой Монреаля Нелли Ким.
Это безумное напряжение не могло пройти бесследно. Когда мы с Мухиной периодически встречались в зале, она выглядела заторможенной, часто плакала. Как-то сказала, что не успевает полностью перейти проспект перед спорткомплексом ЦСКА, пока горит зеленый свет, - не хватает сил. При этом ее произвольная программа практически на всех снарядах продолжала оставаться сложнейшей в мире.
Осенью 1979-го на показательных выступлениях в Англии Мухина сломала ногу. Полтора месяца проходила в гипсе, но когда его сняли, выяснилось, что сломанные кости разошлись. Их поставили на место, наложили гипс заново, и на следующий день (на этом настоял тренер) Мухина уже была в зале - работала на снарядах, приземляясь на соскоках на одну ногу. Через два месяца после того, как гипс был снят, она делала уже все свои комбинации.
«Клименко всегда страшно нервничал перед соревнованиями, дергал меня, - вспоминала Мухина. - Наверное, потому, что прекрасно понимал, что его собственное благополучие и карьера напрямую зависят от того, попаду я в сборную или нет. Я же относилась к тренировкам крайне ответственно. Бывали случаи, когда, чтобы согнать лишний вес, бегала по ночам, а утром шла в зал. При этом мне постоянно приходилось выслушивать, что я - быдло и должна быть счастлива, что на меня обратили внимание и дали мне шанс».
На заключительный сбор в Минск Мухина приехала с больными от перегрузок голеностопами, коленями, и к тому же у нее началось воспаление суставной сумки кисти. По мнению одного из тренеров, она разбилась потому, что просто недотолкнулась в разбеге той самой, травмированной ногой.
После того как несчастье произошло, одна из тогдашних руководителей сборной СССР сказала Мухиной: «Кто же знал, что тебе было на самом деле так плохо, как ты говорила?».
Впрочем, не знать было выгодно. За гипотетическими олимпийскими медалями Мухиной стояли совершенно конкретные квартиры, машины, правительственные награды и спортивные звания для большого количества людей.
Не знали тогда и о том, что Лена, выходя из гостиницы на тренировку, каждый раз задерживала взгляд на проезжающих мимо машинах, автоматически прикидывая: если броситься под колеса - успеет та затормозить или нет. Примерялась к карнизу за окном гостиничной комнаты и рассчитывала, как должна прыгнуть, чтобы было наверняка. Когда рассказала мне об этом, я в ужасе спросила, почему она не бросила гимнастику раньше?
«Не знаю, - последовал ответ. - Я несколько раз видела свое падение во сне. Видела, как меня выносят из зала. Понимала, что рано или поздно это действительно произойдет. Я чувствовала себя животным, которое гонят хлыстом по бесконечному коридору. Но снова и снова приходила в зал. Наверное, это судьба. А на судьбу не обижаются».
Она действительно никого не винит в том, что случилось. Даже тренера, который уже давно уехал работать в Италию. Вот только до сих пор помнит, как на том самом сборе в Минске, на одной из тренировок в слезах бросив Клименко: «Оставьте меня в покое», услышала: «Тебя оставят в покое только тогда, когда ты разобьешься на помосте!»