http://portal-kultura.ru/articles/obozrevatel/105044-k-reabilitatsii-pristupit/
10 июля 1934 года ЦИК СССР принял постановление «Об образовании общесоюзного Народного комиссариата внутренних дел». В последние 25 лет об этой организации появилось огромное количество лживых мифов. Режиссеры считают своим долгом вплести в любой ретрофильм сотрудника НКВД, сосредоточив в этом образе максимум отрицательных черт. А ведь там работали те же советские люди, которые обеспечили небывалые темпы экономического строительства, разгром гитлеровской Германии, справились с угрозами внутренней безопасности страны.
Теперь о наиболее расхожих мифах. Первый — «большой террор» 1937 года. Этот термин первым запустил в обиход британский советолог Роберт Конквест, служивший в Отделе исследования информации английского МИДа, созданного для борьбы с советской пропагандой. Однако судя по тому, как жило советское общество, никакого террора, тем более «большого», оно не ощущало. Читаем в воспоминаниях историка, лауреата Шолоховской премии Юрия Емельянова: «1936, 1937 и 1938 годы были отмечены небывалым ростом рождаемости в СССР, поэтому в школах создавали столь много параллельных классов для рожденных в эти годы». По его словам, взрослые вспоминали о «внезапно утраченной довоенной жизни как о светлой, безоблачной поре». Как же так? В стране свирепствует НКВД, а народ вовсю рожает, и будущее кажется ему светлым и радостным. А вот еще один факт: авторы «Полной хронологии ХХ века», написанной в Оксфорде, не нашли оснований считать 1937-й годом «невиданных репрессий».
Миф второй — главный антигерой страны Берия, чье имя неизменно ассоциируется с НКВД. Опять неувязочка: Берия стал наркомом внутренних дел СССР 25 ноября 1938-го, так что к «террору» предыдущего года отношения, получается, не имел. Напротив, своим первым приказом №00762 от 26 ноября 1938 года он распорядился ужесточить соблюдение социалистической законности. Находящиеся в производстве дела приказал заново пересмотреть. Невиновных — отпустить, несправедливо высланных — вернуть. Всех задержанных в течение 48 часов в соответствии с законом арестовывать либо освобождать. Сотрудников поголовно приказал обеспечить книгами УК и УПК, чтобы в работе они руководствовались исключительно их положениями и статьями.
Еще один расхожий миф: сотрудник НКВД во время войны — это расстреливающий направо и налево особист или заградотрядовец. А теперь правда. Мало кому известно, но знаменитая надпись в Брестской крепости: «Умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20.VII.41г.», фото которой вошло во все советские учебники истории, была сделана на стене казармы 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР. Это тот самый «особист» писал. Во всех решающих сражениях Великой Отечественной самое активное участие принимали части НКВД. За годы войны сотрудники и войска НКВД обезвредили 147 183 преступника. Более 100 000 солдат и офицеров погибли в боях и при исполнении служебных обязанностей. Более 200 стали Героями Советского Союза...
Наконец, последний миф: при Сталине–Берии полстраны сидело, а другая половина — ее охраняла. Так вот, количество заключенных в СССР, одновременно находящихся во всех местах лишения свободы (тюрьмы, лагеря, колонии и пр.), в среднем за год в период 1935–1953 гг. составляло 2 млн человек. И это с учетом «большого террора» и войны, с массой изменников, дезертиров и пр. Для сравнения — в США в 2013 году число заключенных составляло 2,2 млн человек. Кстати, на эту страну приходится 25 процентов всех зеков мира. И это считается нормальным. Так, Гордон Круз, профессор криминологии американского Университета Маршалла, утверждает, что уровень тюремного заключения в стране соответствует общественному представлению об исполнении наказаний. «Мы любим наказывать людей по всей строгости», — говорит он.
Почему же эти господа и их российские последователи отказывают советским людям в аналогичном представлении об исполнении наказаний? Ответ напрашивается один: очень многое из того, чем «заклеймено» НКВД, — не что иное, как откровенное проявление политики двойных стандартов.