Третьего дня я собирался писать здоровенный пост в бнв, но потом закрыл пиджин и потерял всё, что успел написать. Сейчас я думаю, что это даже к лучшему, потому что тогда получился бы пафосный тлдр, а сейчас я могу то же самое сказать более кратко и простыми словами. Мысль же была в том, что в наше время нет особой разницы между реальностью и мифом. Вот взять к примеру рашку и путена — это вещи, которые в материальном мире не существуют (я про это писал в #VWG9G8 и пришло время раскрыть мысль). Если прилетят какие-нибудь инопланетяне, незнакомые с нашей культурой, и попросят показать им государство — мы ничего толком показать не сможем, потому что это не материальная вещь. Ещё, если не ошибаюсь, Толстой писал, что если завтра все перестанут верить в государство, то его не будет. Но люди верят, и пока достаточно большое количество народу верит в него, оно так же реально, в плане способности влиять на жизнь, как боги и духи в для древнего человека или ведьмы и ангелы для жителя средневековой европы. То же самое касается сша и трампа, конечно.

И вот по этой же логике есть трамп, который расист, сексист, антисемит и литералли гитлер — и совершенно не важно, что он в реальной ирл жизни ни сном ни духом. Главное, что достаточное количество людей верит в это, притом не только среди противников трампа, но и среди сторонников. И что бы трамп ни делал, получится расизм, сексизм и далее по списку. Это к вопросу о #UZGTVL и о том, зачем медиа делают то, что они делают. В медиа не дураки сидят, они на том, чтобы создавать нужные мифы, уже не одну собаку съели. И даже развитие интернетов, в которых каждый человек может быть сам себе медиа, не спасает — всё равно большинство в своих бложиках и соцсеточках воспроизводят то, что слышали в говноящике, или что слышали от кого-то, кто что-то слышал в говноящике и так далее. Я это наблюдал ещё во времена первой чеченской войны, когда ВНЕЗАПНО все чеченцы стали людоедами-террористами, хотя они просто хотели отделиться от рашки. И вот в прошлом году, когда столь же внезапно возникла украина, где фашисты едят снегирей и распинают младенцев, произошло то же самое. Небольшая прослойка рационалистов, которые смотрят на материальную реальность, а не созданную кем-то мифологию, никакой погоды не делает.

Here, Mauger met a man named Norihiro. Now 50, he disappeared himself 10 years ago. He’d been cheating on his wife, but his true disgrace was losing his job as an engineer.

Too ashamed to tell his family, Norihiro initially kept up appearances: He’d get up early each weekday, put on his suit and tie, grab his briefcase and kiss his wife goodbye. Then he’d drive to his former office building and spend the entire workday sitting in his car — not eating, not calling anyone.

Norihiro did this for one week. The fear that his true situation would be discovered was unbearable.

“I couldn’t do it anymore,” he tells Mauger. “After 19 hours I was still waiting, because I used to go out for drinks with my bosses and colleagues. I would roam around, and when I finally returned home, I got the impression my wife and son had doubts. I felt guilty. I didn’t have a salary to give them anymore.”

On what would have been his payday, Norihiro groomed himself immaculately, and got on his usual train line — in the other direction, toward Sanya. He left no word, no note, and for all his family knows, he wandered into Suicide Forest and killed himself.

Today, he lives under an assumed name, in a windowless room he secures with a padlock. He drinks and smokes too much, and has resolved to live out the rest of his days practicing this most masochistic form of penance.

William Carter, prosecuting, told a jury at Cambridge crown court on Monday that Bukovsky’s computer was identified during an operation by the Child Exploitation and Online Protection Centre. Police arrested him in October 2014 at his home on the outskirts of Cambridge.

Bukovsky, who was expelled from the Soviet Union in 1976, told detectives he had indecent material, the court heard. “He [Bukovsky] responded immediately by saying he did download images and that they would be on the computer in his study,” Carter said.

The police subsequently discovered “a very great deal of material” on two hard drives. It showed some “very young” children up to the ages of 12 and 13. They were “largely but by no means exclusively boys”, the court was told. There were some adults involved.

In an interview, Bukovsky told detectives he had become interested in child abuse images in the 1990s in the context of a debate on the control and censorship of the internet. “He became curious,” Carter said. Bukovsky then looked for and discovered this material online, the prosecutor said.

“Bukovsky said his initial curiosity turned into a hobby, rather like stamp collecting,” Carter said. The dissident continued to download images between 1999 and 2014, and estimated that he had accumulated a collection of “1,500 movies”. His interest varied year by year. The last downloads took place days before his arrest.

“His computer was looking for material constantly,” Carter told the jury. “Mr Bukovsky said in essence he didn’t see what harm he was doing. He said the children in most of the material looked as if they were enjoying themselves.”