Кстати, идея "бесплатного" образования особенно крута. Если рассуждать здраво, то предположим, что конкретный диплом это хорошая инвестиция, которая дает стране нужного специалиста, настолько нужного, что его зарплата окупит расходы на образование. Тогда нет никаких причин субсидировать эту инвестицию. Раз уж человек, который вложил деньги, сумеет их отбить, да еще с прибылью. Цель уже достигнута.

Если, наоборот, какой-то диплом это инвестиция плохая, и результат не стоит вложенных денег, то оснований для субсидии еще меньше. Наоборот, субсидия будет означать, что мы подталкиваем людей к принятию очевидно глупых, невыгодных решений, и зря тратим кучу ресурсов. Студент осваивает никому не нужные знания, преподаватель тратит время преподавая их, и мы всем миром их обоих кормим, ради чего? Почему бы им не поискать работу в Северной Дакоте, где нужна малоквалифицированная рабочая сила прямо сейчас? Это, очевидно, куда выгоднее со всех точек зрения.

Точнее, со всех точек зрения, кроме "но тогда молодой человек, чего доброго, вырастет самостоятельным, ответственным членом общества, и его никто не научит ненавидеть белые привилегии, NRA, нефтепродукты, фармацевтов и Израиль!"

Глобалворминг не научная, а религиозная идея. Для которой первично отнюдь не стремление ограничить выброс углекислого газа. Для ультра-религиозных верующих важна атака на технический прогресс вообще. Для циничных жрецов важны власть и бабки, которые они могут выдоить из общества под этот вопрос. Переход на ядерную энергию, очевидно, должен быть воспринят и теми, и другими как прямая атака на все, что для них свято.

Я глубоко убежден — хотя и понимаю, что многие, причем как раз не из числа «ватников», со мной не согласятся — что единственный путь, которым русский (в современном понимании этого термина) может перестать быть имперцем — это перестать быть русским. То есть москалем, ибо теперь и навсегда это синонимы. Язык, прочитанные книги, воспоминания — все это никуда не денется, но русский менталитет надо отбросить полностью, без остатка, без деления на плохих русских ватников и хороших русских либералов и без малейшей жалости к России, которую мы потеряли хоть в 1917, хоть в 2000. Научиться искренне, не напоказ, говорить и думать обо всем этом — «они» и относиться к ним, как к чужим, не заслуживающим ни сочувствия (ибо во всем виноваты исключительно сами), ни доверия. Про себя могу сказать, что я этот путь прошел, перестав считать себя русским еще в середине нулевых и окончательно порвав с Россией после ее нападения на Грузию (за два года до того, как смог эмигрировать). Я не записываюсь в украинцы — у меня нет на это права, я — русскоязычный американец, любящий свою страну — США, и меня это полностью устраивает. И теперь уже с этой, нормальной, западной стороны я говорю русским вслед за Анастасией Дмитрук и балтийскими музыкантами — никогда мы не будем братьями!
http://rufabula.com/articles/2015/02/25/confessions-of-a-former-muscovite

Смотри-ка - вот светило!..
Ну, это голова!.. Умна, дельна!
Москва уж не шутя о нем заговорила.
Профессор он истории. Мой милый,
Он и тебя бы с толку сбил!
Колумб,- учили нас,- Америку открыл:
Вот важность! Есть тут чем гордиться!
Она давно была,- хоть мир о ней забыл,-
Сам Бог ее когда-то сотворил,
Но долго с нами ей не позволял сродниться.
Открыть что есть,- какой же труд?
У нас открытия бывают поважнее!
У нас ученые, старанья не жалея,
В истории таких диковинок найдут
И до таких чудес дойдут.
Каких и не бывало сроду!

Департамент Внутренней Безопасности, вместе с полицией Нью Йорка, ворвался в помещения гейской службы "эскортов" и пресек там все. Я так понимаю, если они не могут найти более полезной области применения сил, Департамент можно спокойно упразднять.

I see a red door and I want it painted black
No colors anymore I want them to turn black
I see the girls walk by dressed in their summer clothes
I have to turn my head until my darkness goes

Из интервью со Статкевичем:

• Чего вы ждете - или опасаетесь со стороны российской власти по отношению к Беларуси?

  • Во-первых, чего бы мы ожидали от России: нормальных, на самом деле братских отношений. Не держать на привязи и куда-то не пускать. Мы и сами никуда не пойдем и будем учитывать ваши интересы, если вы будете уважать наши интересы. И будем учитывать ваши пожелания. А еще России все-таки не стоит так зацикливаться на незаконной власти, потому что она заварила даже крышку этого котла, а ведь он рано или поздно рванет.

А чего мы боимся? Вы знаете, справедливых границ в Европе вообще не бывает. Любую границу какая-то сторона оспаривает. Но ведь договорились же после той страшной войны - не трогать границы. А после того как границы тронули, развязали мешок с джинном - конечно, мы просто боимся, что такое может случиться с нами. Этот страх присутствует в нашем обществе.

• Другой политзаключенный, Игорь Олиневич, освободившийся одновременно с вами, сказал нам, что в обывательской среде бытует настроение: если они увидят российские танки на улицах Минска, то могут быть и рады.

• Думаю, это не так, по крайней мере социологи говорят обратное. В тюрьме я изучал социологические данные и кое-что помню. Да, большинство поддерживает позицию России по Крыму, если не ошибаюсь, процентов 60. Но это совсем другая поддержка, чем у вас. Все мы в какой-то степени животные, одновременно стадные и хищные. У этих животных два очень сильных инстинкта: инстинкт территории и инстинкт "свой-чужой". Сейчас в России эти инстинкты очень сильно работают. Когда говорят "нация, больная, ненормальная" - это все неправда. Но инстинкты есть, и это дело ответственности лидеров (хотя и у них тоже эти инстинкты есть). Но здесь надо включать рационализм. Потому что у людей есть еще инстинкт голода. В 1914 году все кричали: "Ура! Возьмем Босфор и Дарданеллы!" - а через два с половиной года из-за несвоевременного завоза хлеба в Петроград своих вчерашних кумиров разнесли. Поэтому это очень опасно, и особенно в перспективе. Ведь если принцип нерушимости границ не действует, то он ведь не действует для всех...

А у нас более телевизионная ситуация. У нас доминируют российские медиа, есть в обществе понимание союзничества. Но это восприятие в большинстве своем не так эмоционально, без экзальтации. По данным социологов, экзальтация есть только у процентов пятнадцати: это те, кто считает себя русскими. Хотя довольно много считающих себя русскими и осуждают то, что случилось с Крымом и Донбассом, они находятся в меньшинстве.

С другой стороны, есть 18 процентов, которые в этом случае готовы брать в руки оружие и защищать Беларусь. Это вроде бы немного, но это миллион здоровых мужчин. Мы столько не вооружим (смеется). Я даже знаю людей, которые говорят "Путин - наш кумир", но если ты задаешь им дальнейшие вопросы - они готовы сопротивляться.

И сопротивление здесь будет сильнее, чем поначалу было в Украине.

Стакан полупуст или наполовину полон? Старый парадокс.
Нас очень и очень много, нормальных людей, способных на сочувствие, понимающих цену человеческому достоинству, посильно преодолевающих тоску и страх...
Наша проблема в том, что нелюдей мы тоже числим людьми — и оцениваем их в человеческой номинации. Оттого и расстраиваемся, сопоставляя числительные, оттого и заходимся в бессильном гневе, не понимая, как такое возможно: лгать в глаза, изрыгать пошлости, убивать, устраивать обезьяньи пляски вокруг убитого... Мы — ошибочно — полагаем, что относимся с ними к одному биологическому виду (нашему), в котором такое действительно невозможно, и вопим от возмущения.
Мы по инерции числим их оппонентами, а они — окружающая среда.
И сходные внешние признаки — типа наличия пары рук и ног, носа, очков, прописки и умения пользоваться айпадом — не должны отвлекать нас от этой суровой сути дела.
Евгений Григорьевич Ясин (например) и (например) Дмитрий Константинович Киселев относятся к разным биологическим видам. Так получилось. Кто из них представляет первоначальный вариант человеческого проекта, а кто мутировал куда-то вбок, пускай разбираются антропологи с теологами, — к текущей диспозиции это отношения не имеет. Результат-то налицо и на лице...
Так вот, говорю: нас очень много. Мы должны предпринимать срочные меры для сохранения вида в неблагоприятных условиях. Эвакуироваться из России вместе с детьми и внуками или продолжать попытки что-то изменить в родной среде — это уж личный выбор. Но вот чего нам точно не надо делать, так это отвлекаться на их обезьянник. Не надо расстраиваться из-за содержимого телеканалов и фейсбуков. Это уже давно не повод для рефлексии, — проехали! Разошлись по биологически нишам.
Нас очень и очень много — вы же видели! Мы люди. Мы ценим человеческое достоинство и жизнь. Давайте собираться в кружок и думать, что делать. И перестаньте уже цитировать протоплазму.
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=825020010900077&id=100001762579664

(18:06:44) j123123: https://www.google.com/search?q=%221941-1945.+%D0%9C%D0%9E%D0%96%D0%95%D0%9C+%D0%9F%D0%9E%D0%92%D0%A2%D0%9E%D0%A0%D0%98%D0%A2%D0%AC%22&tbm=isch интересно, являются ли подобные изображения пропагандой гомосексуализма?

А что касается самого Владимира Владимировича, то это человек, как бы это сказать… Когда нам приходилось встречаться с Владимиром Владимировичем, причем, понятно, что меня считали агентом ЦРУ, Моссада – израильтянин, занимается оружием, "сомнений нет", то меня в нем удивило ощущение, которое трудно передать вербально. Он не человек в нашем понимании. Это не что-то инфернальное или в него бес вселился, но, видимо, там внутри что-то очень сильно когда-то сломалось, человеческих реакций там нет. Как это описать, даже не знаю. У меня были разные знакомые в тот период в Петербурге. Были люди, которые любили женщин, деньги, машины. Но они были при этом живые, у них были какие-то внутренние грани, себе поставленные: вот это я делать буду, а вот здесь я уже не буду, потому что себя не буду уважать. По Владимиру Владимировичу было видно, что он не отягощен абсолютно. То ли это школа КГБ его так научила, то ли что-то еще, но было понятно, что никаких обычных человеческих мерок – какой-то благодарности, какой-то грани – нет. Я пытаюсь найти метафору… Ну, какой-нибудь самый страшный бандит не стал бы душить девочку ее же бантиком ради конфетки. Все-таки, как-то неудобно. А вот здесь было понятно, что есть только целесообразность и больше ничего.

We are going to die, and that makes us the lucky ones. Most people are never going to die because they are never going to be born. The potential people who could have been here in my place but who will in fact never see the light of day outnumber the sand grains of Arabia. Certainly those unborn ghosts include greater poets than Keats, scientists greater than Newton. We know this because the set of possible people allowed by our DNA so massively exceeds the set of actual people. In the teeth of these stupefying odds it is you and I, in our ordinariness, that are here.We privileged few, who won the lottery of birth against all odds, how dare we whine at our inevitable return to that prior state from which the vast majority have never stirred?
© Richard Dawkins

So remember, when you're feeling very small and insecure
How amazingly unlikely is your birth
And pray that there's intelligent life somewhere up in space
'Cause it's bugger all down here on Earth
© Monty Python

Когда пациентов просят объяснить, как возвращались к ним воспоминания, они рассказывают, что собирали в единую более-менее связную историю фрагменты образов, идей, впечатлений и чувств. «Работа памяти» длится месяцами, чувства превращаются в смутные образы, образы — в фигуры, а фигуры — в знакомых людей. Легкий дискомфорт в определенных частях тела истолковывается как пережитое в детстве насилие… Первичные физические ощущения, обычно усиливающиеся под гипнозом, именуются «телесными воспоминаниями». Не существует достоверного механизма, с помощью которого мышцы могли бы хранить воспоминания. Если этих методов окажется недостаточно, психотерапевт может прибегнуть к тяжелой артиллерии. Некоторых пациентов записывают в группу поддержки, и тут на них давят другие члены группы, им следует выразить солидарность с товарищами, признав свою принадлежность к этой субкультуре — переживших насилие.

Я прекрасно понимаю, что у них сейчас в голове. Они поставили всё, что было на тренд, который развернулся. И каждый день они сдвигают стоп-лосс, в надежде что тренд изменится. А проклятые арабы качают и качают, а проклятые пиндосы им это разрешают, еще и санкции снимать не собираются. И в один прекрасный вечер ты понимаешь, что стоп-лосс был передвинут за маржин-колл. И ложишься спать с последней надеждой. А с утра понимаешь, что ты потерял всё.

• майдаунов в киеве расстреляли сами майдауны чтобы оболгать честного и невинного Виктора Федоровича
• боинг сбили хохлы чтобы оболгать честных и невинных ополченцев
• автобус на украинском блокпосте близ волновахи тоже сами хохлы расстреляли чтобы оболгать честных и невинных ополченцев.
• мариуполь из градов тоже обстреляли сами хохлы чтобы опять же оболгать честных и невинных ополченцев.
• немцова убили либерасты/пендосы/хохлы чтобы оболгать честное имя Владимира Владимировича И т.д. и т.п. А что, неплохо же придумано: я могу пойти щас и пристрелить нахуй ненавистного мне соседа и свалить все на его жену, мол она его сама убила чтобы опорочить мое честное имя. Пацаны, это же настоящий карт бланш!

I'm sending this message from internet explorer so it might come in delayed but two planes are headed to the twin towers! Get Help!

http://vk.com/wall18631635_3588
Я коренной житель Славянска, живу в нем уже 27 лет. Точнее жил, я уехал из него 3 месяца назад, уже тогда в городе стало опасно. Все это время я жил у родственников в Одессе. Вернуться домой я решил, когда во всех Укро СМИ стали говорить о том что в Славянске все спокойно и уже вернулось 60% населения.

За три месяца моего отсутствия моя квартира осталась нетронутой снарядами от обстрелов хунты и её мародерами. Я уже начал распаковывать вещи как услышал что кто-то открывает дверь моего соседа по лестничной площадке, думал что это мой сосед, Сергей Иванович, но дверь открывал какой-то молодой парень. Я спросил у него кто он, а он мне ответил, что сын Сергей Ивановича.

Вот только сын моего соседа погиб 3 года назад в аварии, я с ним с детства дружил. Я решил пройтись по соседям и узнать кто он на самом деле, может и вправду его сын о котором я не знал. Большинство квартир пустовали но не все, в них обитали незнакомые мне люди. Они представлялись мне новыми жильцами или родственниками моих соседей.

Я в подъезде знал всех, но всех этих людей я видел впервые. Пройдясь по другим домам в которых жили мои знакомые, которые решили остаться в осаждённом городе, я не обнаружил ни этих людей ни тех кого хоть раз в жизни видел. Я пытался найти старых друзей, пробовал звонить тем, чей номер телефона я знал и там никто не ответил. Где все мои друзья, хунта? Как оказалось после общения с другими, такая ситуация у многих людей кто вернулся в город после его оккупации киевскими войсками.

На улицах города людей практически нет, а те, кто по ним ходят, явно не из Славянска. Городят они на украинском а если по-русски, то с западным акцентом, Возможно мы сошли с ума, но не одному мне кажется что население в Славянске заменили актерами хунты, специально чтобы скрыть факт его истребления или перемещения куда либо.

Распространяйте это сообщение чтобы все знали что происходит с гордом после «освобождения» его войсками хунты.

В [семье] нет неважных вещей: отец должен быть отцом и должным образом формировать представление о социальной, экономической и сексуальной функции мужчины, женщина — матерью. Поэтому абсолютно недопустимо именовать семьей какие-то иные формы сожительства, например представителей одного пола, — тот путь, по которому, к большому сожалению, пошли законодатели многих европейских государств.
Семья формирует у человека не только его культурную идентичность (на каком языке говорят в семье и насколько это правильно, как принято одеваться, что принято употреблять в пищу, блюда какой гастрономической традиции), сексуальную идентичность, но и закладывает базовые представления о должном поведении по отношению к другим людям, семьям, формам общественной организации и, в конечном отношении, к религии и государству. Именно от семьи зависит, будет ли человек воспринимать государство как ценность, которая сформирована многими поколениями предков и передана новым для развития и совершенствования, либо оно будет восприниматься как некое неизбежное зло, ограничение, в котором он вынужден жить. Давайте согласимся с тем, что самые первые ответы на все эти вопросы человек ищет и находит (причем берусь утверждать, что всегда находит!) в собственной семье.

© Андрей Клишас, глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и госстроительству
http://izvestia.ru/news/573495

I can't tolerate vegetarians, they're too disrespectful. The second my friend went into a partial coma, they were chewing on him.

Я не скрываю, что боюсь немецких руин — каменных и человеческих. И я боюсь, что тому, кто пережил этот шабаш ведьм на чужбине, и вам, которые плясали под дудку дьявола, понять друг друга будет не так-то легко.
Но радость мою по поводу этих писем несколько умаляет не только мысль, что, победи Гитлер, ни одно из них не было бы написано, но и некоторая нечуткость, некоторая бесчувственность в них сквозящая, заметная хотя бы даже в той наивной непосредственности, с какой возобновляется прерванный разговор, — как будто этих двенадцати лет вообще не было.
Приходят теперь порою и книги. Признаться ли, что мне неприятно было их видеть и что я спешил убрать их подальше? Это, может быть, суеверие, но у меня такое чувство, что книги, которые вообще могли быть напечатаны в Германии с 1933 по 1945 год, решительно ничего не стоят и лучше их не брать в руки. От них неотделим запах позора и крови, их следовало бы скопом пустить в макулатуру.

Из статьи Томаса Манна "Почему я не вернусь" о проблемах внешней и "внутренней" эмиграции в эпоху третьего рейха.