https://snob.ru/entry/183159/

Это я к чему? Вот сотня стихотворений, опубликованных в прошлом году: http://poetryprize.ru/wp-content/uploads/2019/09/Стихотворение-года.pdf
Нужно выбрать лучшее, и оно получит премию BNW. Для затравки вам статья про первые двадцать (хотя можно и потом сравнить впечатления): http://articulationproject.net/20-рецензий

Финансовую поддержку премии BNW оказывает прибалтийский олигарх, пожелавший остаться неизвестным.

https://dossier.center/car/

Стихи на зиму, к #GN48I3

Игорь Булатовский
Большая вещь

Немного в этом смысла. Могло быть и больше.
Как во всем остальном. Скользкое слово — «смысл».
Слепое слово. И зачем ты с него начал?
И кто это — «ты»? Темное зернышко фальши,
вырастающее до неба ремеслом
огородного пугала, вечных мочал?

Смотри, вот оно идет — циркач на ходулях,
спрятанных в длинные штаны, в широкий клёш,
реящий (какого цвета? пусть бирюзовый)
в сером небе. Задери голову, до боли —
увидишь два шагающих колокола,
а выше — тряпка на палках, шапка-разява...

Дети выходят из школы с горбами смысла
на разноцветных куртках, пинают снежные
черепа, поскальзываются на бегу,
забрасывают горбы в сугробы. Мослы
света под стеной супермаркета. Тележки
катаются под ветром, давя голубей.

Это и есть целое. Супермаркет. Здесь
можно найти счастье. Надо только набрать
полный рот слюны, чтобы как-то склеить ветки,
крики детей, узоры шин, рыжую супесь
на льду, бомжа, примерившегося посп(р)ать,
и обязательно — мелкий сквознячок света.

Можно размножаться, высиживать, кормить,
можно даже изобразить себя птицей.
Какой? Ласточкой? Нет. Конечно, вороной.
Крепкой морщинистой лапкой ходить по миру,
частым сердцем стучать в бирюзовые яйца,
синим глазом держать на оси свой простор.

Здесь не то чтобы нет надежды — она вроде
похоти: если нет, то будет. Здесь нет места
надежде. Это вопрос климата. Слишком
тесны связи между словами на холоде,
слишком стройна решетка фразы, слишком честно
отчитывается речь перед, брр, умишком.

Но это «здесь», где «нет места и т. д.», — есть.
Можно, как Ворон у Теда Хьюза, сморгнуть,
снова сморгнуть, но не исчезнет ничего,
все улики будут здесь, на своем месте,
и тот же ботинок, рваный, набухший,
лежащий в грязи, а еще ржавая бочка

без дна — комнатка ветра с видом на лужу.
Только бы не видеть все это своими
глазами, косящими на смерть, ко всему
ставящими сноску: см., см., см., как бы вчуже,
а смотреть на всё — о, не хищно! — как на сумму
по большей части поводов для игры, тем

для карканья, смотреть кругло и серьезно
и видеть опрокинутый свет, который
захлебнулся облаком, упал и разбился
на тысячи пивных стеклышек, вбитых в мерзлый
грунт сильным клювом, как гвозди, — чтобы воры
не нашли, да так потом внутри и забытых.

Да, так и быть, со всякой ерундой внутри,
стеклянной, бесценной, вжитой промеж костей,
похрустывающей, посверкивающей
при сдавливании, при ловле мелкой твари,
уходящей в ткани, пока ее не застит
сухой толченый свет, порошок Большой Вещи.

Это не музыка, это зима. У. Х. Оден
спускается в бар напротив, потому что
у него в уборной замерзли трубы, они
больше не поют. Орфей спускается zum Bad.
Холод берет выше на полтона. Пальто
сутулится, сует рукава в карманы.

На что песне-то надеяться в гололёд?
На что? Песне-то? На то самое «нет места»,
своего, отхожего, где можно было бы
подумать, и согреться, и взять пару нот
чуть повыше холода. Общественный снег
падает на непокрытую голову.

И превращается в пепел, или в перхоть —
зависит от чувства юмора. Так что песня?
Пора уже решить, что она такое
в этих местах, превративших порох в прах,
холод в хлад, голод в глад, мороз в мраз, а ясный
ум — в костный мозг, и музыку — в тело пустое.

Это — медленное слепое движение
вдоль — вернее, не слепое, а размытое, —
вдоль зимней решетки непроглядного сада,
где фонарики над катком или лыжней
качаются неровно — печати на свитке,
скрепляющие сплошной словарный распад.

Но вот движение жадно остановилось,
при этом не прерываясь, будто оно
втягивается между двумя прутьями
решетки, как обратная ветка, как жила
вдоха внутри выдоха, как фрагмент кино,
смотрящий зрителя, как счастливая ртуть.

Там, в саду, в общественном договоре Ветки
с Человеком о том, что ветка будет смотреть,
как человек умирает, падает, идет,
там, в саду зимнем, смутном, беззаветном,
там, в саду, перепутавшем жизнь со смертью,
пробегает лыжник, звенит ледяной пот.

Вот и всё. Только железная высота
побежало вспыхивает, Большая Вещь
раздвигает аэростаты, смотрит вниз,
на лыжника, на упавшего. Красота
смерзается с воздухом, ледяная печь
печет хлеб не-сущий, непогрешную линзу.

Большая Вещь смотрит в нее и видит
маленькую вещь, темное зерно, место-
имение, с крылышками-кавычками,
говорящее «чик-чирик», недобитое,
несъеденное, не запеченное в тесто
из целлюлозы, вместе с другими птичками.

И видит она пугало в зимнем саду
над ядрами дикой ледяной капусты,
под пулями вишен, створаживающих кровь,
на плече у пугала сидит какаду,
голова и туловище у него пусты,
в них солома и звуки выученных слов.

Пугало смотрит, как вокруг растет сугроб,
снег заметает штаны, подступает к горлу,
деревянное горло произносит: «Ик».
Светает. Дети идут в школу. Их горбы
полны зябкого смысла. У ворот школы
их встретит мертвый одноклассник-снеговик.

https://www.fontanka.ru/2019/10/29/138/

Иль вот: живой предмет желая изучить,
Чтоб ясное о нём познанье получить,
Учёный прежде душу изгоняет,
Затем предмет на части расчленяет
И видит их, да жаль: духовная их связь
Тем временем исчезла, унеслась!

Ставьте эпиграфом, где придётся.

Действительно, фрактальный отсос, чем дальше, тем хуже:
https://vk.com/wall-129481581_5867
(специальный пост для говноедов)

https://www.theregister.co.uk/2019/10/21/traffic_lights_changed/

https://corpuscula.blogspot.com/2019/10/blog-post_70.html

WE LIVE IN A W O R L D WHERE GUYS ARE LITERALLY BUYING FAKE WIGS, CHEAP MAKEUP, AND GOING ON THE "L E S B I A N" TAG OF OMEGLE IN ORDER TO BUST A
N U T
U
T
HOW AM I SUPPOSED TO WRITE ANYTHING WITH THIS IN IN IN MINDD. WE ARE LITERALLY, PHYSICALLY, WHOLLY AND TOTALLY IN A WORLD WHERE I CAN CHEW GUMMIE VITAMINS AND GROW TITS, YET I CAN'T GET A GF, YET I AM BOMBARDED 25/8 WITH DEPICTIONS OF THE MOST FLAWLESS OF GF MATERIAL GIRLS GETTING SPITROASTED BY BALD MEN OR RUBBER DILDO WEARING DYKES
HOW HOW AM I SUPPOSE TO RECONCILE AESTHETICS AND WRITE NOVELS IN SUCH AN AMBIANCE. L I T E R A L L Y LIVING IN A WORLD WHERE MICKY MOUSE HAS HIS OWN TWITTER AND 12 YAER OLD MEME-LORDS ON TIKTOK ARE MAKING VIDEOS ABOUT HUNTING FETISH SUIT WEARING FURRIES.
DOSTOESVKY GOT TO WRITE ABOUT PROSTITUTES READING THE NEW TESTAMENT AND GOD BEING THE ONLY THING THAT PREVENTS ENGINEERS FROM OFFING THEMSELVES.
I GET TO WRITE ABOUT NETFLIX CRIPPLED PORN ADDICTS UPSET WITH AFRICAN AMERICANS KNEELING FOR HAND EGG BALL CEREMONIES OR MAYBE ABOUT BLUE HAIRED AUTIST STREAMER DESIGNATION # 2245665 AND CARTOON CHARACTER ATHEIST WIZARDS STREAMING THE LATEST M I N D NUMBING VIDYA GAME MICROTRANSACTION HOI PALLOI SLOT MACHINE CHERRY CHERRY GAME MONEY BAGS OH SHIT WE DEM BOIS ALL WHILE HAVING THE GANG OF THREE BEATLES BUT BLACK N WITH DREDS PLAYING THE FUCKING TRIANGLE OR RECORDER IN A SUBARU WITH AN EFFEMINATE FAT FUCK ANGLO WHO RUBS UNICORN JIZZ THROUGH HIS HAIR BLARING IN THE BACKROUND.....
I AM ASKING YOU HOW AM I SUPPOSE TO BE JAMES JOYCE WHEN I AM BEING BOMBARDED BY BILLBOARD SLOAGANS TO INJECT MY SCROTUM WITH SILICON AND DRESS UP LIKE TRACER SO I CAN GET SOME OF THOSE SWEET ITS YA BOI TWITCHPRIME SUBS
WHY WOULD I EVEN READ WHEN I CAN JERK JERK JERK OFF OFF TO 4FUCKINGK FREE ULIMINATED LIKE CORNDOGS SMOTHERED IN MUSTARD JOI SPH CEI STEP-SIS EDGING RUINED ORGASM MOTHER CATCHING YOU SQUIRT VIDS AVAILABLE AT A L L HOURS OF THE DAYS THE NIGHTS GO GO GO GU GU GU GA
??

В серии про Youtube и зашквар работы с госзаказчиками своего Youtube-сериала, выходящего на канале «Радио Свобода», Андрей Лошак долго и подробно рассказывает, как хорошо жить в Кремниевой долине богатым и здоровым айтишникам. Мета-пост-ауто-ирония!

https://ids.si.edu/ids/deliveryService?id=FS-8109_01

Когда я была маленькой,
я читала собрания сочинений,
тома избранного и целиком собрания сочинений.
Дел было немного, когда практиковали несвободу
собраний, когда сочинения были несвободны.
Тогда я читала запоем плохое, хорошее и в переводах.
Запой — это такой шерстящий щекотный зной,
угольный страхолюдный забой, телесный убой,
теснина гор, пробоина стен, голодный строй,
часовой сбой или самый простой пьяный запой.
Клад-то в лесу зарой и не забудь, где зарыл,
нескоро вернёшься вспять плёнку перемотать и искать,
сам в темноте постой на недолгий постой.
Не утешит мысль, ни любовь, осталось одно,
принять свою жизнь, прими, прими.
Это в строчку подряд или в столбик пропой
голосом сонно-домашне-кухонным, и приснится покой,
то ли императрицын покой,
то ли в пейзаже левитановский вечный покой,
то ли кладбищенский понятно какой.