Главный таракан левых - это ненависть к деньгам.  Вместо того, чтобы бороться с несправедливым распределением денег, они мечтают о полной их отмене. Не просто отмене, а запрете. Ибо они хорошо понимают, что если деньги не запретить, люди всё равно найдут им аналог.  На самом деле, деньги - это просто возможность свободного договора между людьми о взаимных услугах. В том числе, договора о передаче излишков. В том числе, в пользу коммунистического принцип "каждому по потребностям, от каждого по способностям". Но нет.  Идеалом ультралевых является распределение готовых товаров, и желательно без возможности дальнейшего обмена. Раздутая социалка, добрая половина бюджета которой уходит на зарплаты чиновникам, распределяющим натуральные льготы. Главное - не допустить прямой выплаты денег людям. Ибо деньги это грех Главный таракан правых - это ненависть к равенству. Вместо того, чтобы относиться к неравенству, как к неизбежному злу, которое лишь иногда имеет положительный эффект, они мечтают о том, чтобы бедные люди, не встроившиеся в капитализм, просто умирали с голоду. На самом деле, экономические отношения по своему исконному смыслу - это отношения равных субъектов. Отношения симметричные, исключающие насилие. Если два субъекта сильно неравны - то один просто может взять всё силой. Парадокс состоит в том, что идеалы анархо-капитализма возможны только в обществе, где нет большого неравенства - иначе самый сильный тут же разрушит иддилию. Но реально люди ультраправых экономических взглядов не понимают этого, и фетишизируют почти любой источник неравенства - будь то интеллект, предприимчивость, ловкость, а то и просто удача. Они выступают не только за отмену налогов (мера, с которой в определённой ситуации можно согласиться), но и за принцип, что природные ресурсы достаются тому, кто первый их захватил. И даже если этот захват произошёл далеко в прошлом, бандитскими методами. Только бы не допустить деления поровну.  http://argonov.livejournal.com/90573.html

Не мы станем защищать императорскую Россию, потому что именно вследствие нашей глубокой любви к русскому народу, именно потому, что мы страстно желаем ему полнейшего преуспеяния и свободы, мы ненавидим эту поганую всероссийскую империю так, как ни один немец ее ненавидеть не может. В противность немецким социальным демократам, программа которых ставит первою целью основание пангерманского государства, русские социальные революционеры стремятся прежде всего к совершенному разрушению нашего государства, убежденные в том, что пока государственность, в каком бы то виде ни было, будет тяготеть над нашим народом, народ этот будет нищим рабом. Итак, не из желания защищать политику петербургского кабинета, а ради истины, которая всегда и везде полезна, мы ответим немцам следующее. <..> Россия далеко не такая сильная держава, какою любит рисовать ее себе хвастливое воображение наших квасных патриотов, ребяческое воображение западных и юго-восточных панславистов, а также обезумевшее от старости и от испуга воображение рабствующих либералов Европы, готовых преклоняться перед всякою военною диктатурою, домашнею и чужою, лишь бы она их только избавила от ужасной опасности, грозящей им со стороны собственного пролетариата. Кто, не руководствуясь ни надеждою, ни страхом, смотрит трезво на настоящее положение петербургской империи, тот знает, что на западе и против запада она собственною инициативою, не будучи вызвана к тому какою-либо великою западною державою и не иначе как в самом тесном союзе с нею, никогда ничего не предпринимала и предпринять не может. Вся ее политика состояла искони только в том, чтобы примазаться как-нибудь к чужому начинанию; и со времени хищнического разделения Польши, задуманного, как известно, Фридрихом II, предлагавшим было Екатерине II разделить между собою точно так же и Швецию, Пруссия была именно тою западною державою, которая не переставала оказывать эту услугу всероссийской империи.