Я стоял и она стояла - вся такая загадочная и пышная, прямо за прилавком, и груди её распирали блузку, и глаза отстранены были, и поглощена она была в свои мысли. Её накрашеные пухлые губы медленно двигались в такт её мыслям, объёмная грудь вздымалась и опускалась, и вздымалась и опускалась, и снова и снова. И смотрел я на эту губы и на эти груди. — Нет, — сказал я твёрдо, — лучше дайте тогда «Технику молодёжи».