КИБЕРПАНК: ПЕСНЬ ПОТОЛКА

Передохни, хлебни пива. Итак, ещё раз:
При этой степени разрешения
Видна, разновидна каждая, вот эта, единая
Структура стропил, перекрытий,
Проводов чрево, каждая очередная
Точка хода
Древоточца в нависшем свинце. Но выше
Никто не живёт (роза – некому). Какое
Зрение изострённое.

Молитва-лизун
На излёте липком всей массой
В потолок вчмокивается; тихо потрескивая,
Сворачиваются края кома,
На свинцовой глади ползут, масса
Стремится в свой центр,
В свою идеальную форму – шар
Слизистой каплей вниз. И снова.

Воображение – слышал – мешает молитве,
Но цифровая музыка убила ведь
Твоё воображенье, сделала точечным центр, –
Или это не то, другое какое-то? (ввести –
Вывести вариант.)

Желание, – надежды ведь нет. А вот
Нет и желания.

И зрения, гляди, нет – слишком тонкое,
Чтобы, проникнув меж толщ свинца,
Иметь их раздвинуть в некоторый просвет!
(Предупреждал Лесама Лима
Об "игольчатой почтительности пчелы", он же –
О розе на ступенях собора:
Оставлена так, ибо – некому: собор пуст.)

Чей пол этот потолок?
Кто живёт наверху?
Не стоит и пытаться узнать:
Лучше дать картинку воды и плыть
(Никто не пойдёт по этой глади!).

(Павич предупреждал о том,
Что можно путешествовать из рая в рай,
Как из сна в сон, или, по выбору, –
Сразу во всех раях; но все розы
Гарью, гарью здесь отдают! лучше не спать совсем.)

Но вот снова: что-то скрипит, вот, вроде бы, поют,
Переставляют что-то
Там, наверху! Конечно, тебе и дела нет,
Вне текста и контекста нет,
Есть страх или прикол, но ни автора, ни читателя нет,
Щёлкаешь, движешь мышь, не глядишь вверх
(Предупреждали все, но их закатали в свинец),
Нет соседей, и дом-метадом – есть или нет,
И никого наверху – но знаешь, почему
Ты щёлкаешь и щёлкаешь, и не можешь войти,
И не отворяется файл, но всё это о Том,
Кого там нет?

Потому что ещё раньше Он видел тебя,
Скорчившегося (и на пиво немного текилы) – щёлк-щёлк –
От икса к омеге, и выжеванная молитва-лизун
Прилеплена к ножке стула, – у монитора
В комнате под свинцовым потолком.