Вот когда полетит их Falcon 1, тогда поговорим. Вот когда будет контракт с NASA, тогда поговорим. Вот когда построят свой корабль, тогда поговорим. Вот когда придумают, как сажать ракеты, тогда поговорим. Вот когда посадят на баржу, тогда поговорим. Вы находитесь здесь. Но «здесь», конечно, ни о чем не говорит. Давайте кратко опишем это место. Вы находитесь на улице Тридцатой Иркутской дивизии, дом 8, квартира 219. В вашем доме расположен магазин «Магнолия», в него позавчера завезли якобы марокканские мандарины, но по вкусу они даже не абхазские. Вы на минуту даже задумались, где можно было вырастить такую кислятину, но версий у вас нет. Сосед сверху постоянно что-то сверлит, соседка снизу стучит по батарее. Сначала вы думали, что у вас слишком громко работает телевизор, когда вы смотрите сериалы, но потом соседка разбудила вас, постучав по батарее в три часа утра, и как-то отлегло. По телевизору всерьез обсуждается, должен ли священник отвечать за неудачный запуск ракеты. До этого так же всерьез обсуждали, какие фильмы можно снимать про царя, но вы не помните, к какому выводу они пришли. Судя по тому, что мавзолей и станция «Войковская» все еще с нами, наверное, любые. Вы находитесь здесь, где деньги на лечение тяжелобольных нужно собирать всем миром, а потом лечить этих больных в другой стране, потому что здесь, на улице Тридцатой Иркутской дивизии, деньги ничего не гарантируют. Где выборы президента настолько бессмысленны, что кандидаты говорят об этом открыто. Где ваши пенсионные накопления за несколько лет заморожены (и вы не понимаете, что это такое, но чувствуете, что хорошую вещь заморозкой не назовут), а у полковника в квартире нашли 8,5 млрд рублей. Вы тоже вчера нашли деньги, двести рублей в кармане зимней куртки. Сначала очень радовались, а потом прочитали про полковника. Вы находитесь здесь, где город, чтобы поехать, должен пойти. И удивительное дело — после того, как в центре сузили проезжую часть, пробок стало больше, кто бы мог подумать. Где пельмени стоят шестьсот рублей, в конце концов. Да, собственно, эта цена тоже ничего не гарантирует, кроме, конечно, того, что после покупки пельменей у вас будет на шестьсот рублей меньше. Ну, то есть, с учетом того, что вы нашли двести, то у вас после покупки пельменей будет минус четыреста рублей. Здесь эта арифметика не кажется странной, здесь законы истории, математики и физики ведут себя иначе. У здесь, которое досталось вам, кажется, немножко истек срок годности, и в нем возможно все, особенно если это все как-то вам гадит. Утром вы смотрите на себя в зеркало и видите над собой огненные буквы «гарантийному ремонту не подлежит». Наверняка, конечно, здесь и есть что-то хорошее. Но вы, в любом случае, находитесь здесь. Не в этом списке выше, а здесь. В список вы так зашли, в гости, помечтать. Что касается хорошего, вы должны добавить его сами. Поэтому вечером вы завариваете крепкий кофе, долго смотрите сериалы в наушниках, заедая их варениками в соусе барбекю — даже так они не очень похожи на пельмени. В 2.45 вы встаете с кресла. В голове от недосыпа и сериалов все смешалось, Флэш опять спас планету и поужинал псевдо-пельменями. Вы берете в руки молоток и подходите к батарее. Сначала вы стучите редко, дожидаясь, пока эхо затихнет, потом все чаще и чаще. Соседка снизу откликается первой, но постепенно к ней подключаются остальные. К трем утра поет весь дом. Вы откладываете молоток в сторону и подходите к розетке. — Вы находитесь здесь, — кричите вы в розетку. — Мы находимся здесь, — кричите вы в вентиляцию. — Я здесь! — кричите вы в открытую форточку, чтобы в соседнем доме тоже зажглись окна. Вот когда запустят аппарат к Луне, тогда поговорим. Вот когда он сядет на Марс, тогда поговорим.