давайте дружно мементо мори ОСОБЕННОСТИ ВЕДИЧЕСКОГО БЫТИЯ / ПОХОРОНЫ КРИШНАИТА выдержки из письма обитателя Вриндавана (авторская орфография сохранена) На днях оставил тело один мой хороший знакомый. Тут во Вриндаване. Я знал его с 2004-го и часто жил с ним в одной комнате. Он умер по причине плохого здоровья на 41 году жизни. (…) В общем умер он тихо и спокойно. А вот дальше начались приключения... Потому как что бы тело кремировать, вначале его надо отвезти в госпиталь, потом к паталогоанатому, затем в полицию, затем в ФРО, ФРО связывается с Российским посольством в Дели. Посольство ищет родственников в России и пытается вытянуть из них разрешение на кремацию, родственники немного в шоке и еще денек-другой размышляют. Наконец соглашаются. Тогда посольство дает бумагу в ФРО, а ФРО дает добро полиции, та в свою очередь дает зеленый свет нам на кремацию… (…) Итак, покинул нас Эдуард утром 19-го числа. Тело из морга нам удалось забрать только 22-го в полдень. Три с половиной дня ушло на бумажные формальности и переговоры с родственниками. Хотите знать, что представляет из себя индийский морг? По крайней мере во Вриндаване это просто комната без окон. В ней нет ни каких морозильных установок. Тело лежит на огромном куске льда. Лед тает, тело гниет. Температура окружающего воздуха 44 по Цельсию в тени в 18.00. (…) В морге собралось человек 20 преданных. Только одна замужняя девушка, все остальные ребята до 30-ти. Многие женатые с маленькими детьми. Пока мы ждали разрешения от полиции все начали спонтанно вспоминать хорошие качества и поступки Эдика. Было очень легко, весело. Вспоминая различные периоды и эпизоды его славной жизни, мы все больше понимали, какой незаурядной личностью он был. Потом, мы начали петь Харе Кришна и танцевать. Настроение у всех было приподнятое… пока ни открыли двери морга. Специальную машину – маленький микроавтобус с носилками в салоне подогнали почти вплотную к двери морга. Служитель зажег целую охапку благовоний и воткнул их в порог двери. Мы пели и танцевали, внимательно наблюдая за действиями персонала. Открыли двери. Я не сразу понял, что произошло. Точнее, вроде все понятно – воняет гнилым телом, но ни как не верилось, что такая вонь может существовать в природе. Она обрушилась на нас густым кусманом, как будто потолок упал. Все стали закутывать свои лица и в особенности носы чадарами и гамчами, но ни чего не помогало. Обычно в подобных случаях я просто дышу ртом, тогда запах не чувствуется. В этот раз не помогало, казалось запах сам проникает в нос… Я заметил, как все были смущены. Правила хорошего тона гласят, что если кто-то из ваших собеседников испортил воздух, надо постараться не дать вида, что вы что-то почувствовали… Вокруг повисла тишина, когда служитель попросил добровольцев помочь перетащить тело в машину. Тело лежало на куске льда, обернутое в обычное шерстяное одеяло, слегка прихваченное нитками на стыке. Четыре человека взялось тащить. Как только тело подняли из него потекло! Желто-бело-красно-коричневый сок! Обильно потек прям сквозь одеяло на пол, на ноги тех, кто тащил тело. От нашего веселья ни осталось и следа. (…) Тело лежало на носилках в машине. Мы расселись по другим машинам, что бы проводить тело на Ямуну к крематорию. Но что-то не так. Машины стоят. Водитель служебной машины морга отказывается ехать! Говорит, что надо купить какой-нить дезодорант, попшикать. Недоуменно смотрим на него: какой еще дезодорант, тут ни бензин, ни салярка не помогут! Поехали быстрей! Минут через 10 водитель согласился. Но он поехал в объезд по кольцевой дороге, что б ни дай бог не встретить какое-нить препятствие на пути. Распахнул все окна и помчал без остановок… (…) Что из себя представляет крематорий во Вриндаване? Да ни чего! Берег священной Ямуны и старенького служителя. Служитель заранее готовит охапку дров. Дрова в Индии – большая редкость и довольно дорогие. Нам они обошлись в 150$. До берега снова пришлось тащить мешок из машины. Правда в этот раз уже на носилках с ручками, поэтому не было необходимости браться за липкое мокрое одеяло. Я тащил. Мешок вонял и капал. Куча с дровами уже была готова. Примерно мне по пояс высотой, шириной в метр, длиной в человеческий рост. Взвалили мешок на кучу. Вообще-то ритуал требует вначале погрузить тело в священные воды Ямуны, и совершить последнее омовение. Но мы этого не стали делать, т.к. в данном случае это было невозможно. Мы развязали узелки на одеяле и открыли раскуроченный паталого анатомом торс. Голова и лицо были закрыты белой материей. В действительности материя была мокрая, серо-зеленого цвета с желто-красными пятнами. По ней ползали белые червячки. Ритуал требовал открыть лицо, но ни кто не решался дотрагиваться до этого куска материи руками… Наконец один преданный довольно хладнокровно стал разворачивать эту тряпочку… Что было под ней, описать словами сложно. На самом деле мы сделали фотографию, но даже если бы она у меня была, я бы не решился показать ее вам. Лицо было неестественно раздуто, в 2-3 раза больше обычного. Как будто… не знаю, даже как что. Узнать в ЭТОМ Эдуарда было совершенно невозможно. Черты лица совершенно не узнаваемые и мало различимы. Верхний слой кожи сгнил и превратился в серо-зеленую отслаивающуюся липкую пленку, открывающую местами ярко розовую подкожную материю. Червячки завершали картину. Навалили сверху еще дров и с подобающими ритульными действами подожгли. Очень быстро огонь охватил всю кучу и ненадолго тело полностью скрылось в языках пламени. Но очень скоро Верхние поленья зашевелились, задвигались, несколько упало вниз и из огня медленно разворачиваясь появилась рука. Наверное это как-то связано с горящими сухожилиями и мышцами, но выглядело это ужасно. Горящая рука медленно поднимается с груди, раскидывая горящие паленья, а на конце скрюченные, горящие пальцы… Так она и торчала в сторону, пока не сгорела полностью. Запаха гнили уже не было, но на смену пришел другой – сильный отвратительный запах жаренного мяса. Именно в этот момент мне пришлось сдерживать тошноту. Голова тоже очень скоро появилась из огня. Завершающий элемент погребальной церемонии – расколоть череп, что бы все его содержимое выгорело изнутри. Обычно эту процедуру делает старший сын усопшего. В данном же случае это должен был сделать кто-то из нас. Один смельчак взял в руки длинную бамбуковую палку(кто знает сколько черепов уже расколола эта палка). Всего два удара-тычка и черепе образовалась дырка диаметром со сливу. Я уже говорил, что у Эдуарда было две серьезных черепно мозговых травмы, поэтому череп уже при жизни был распилен и расколот. Поэтому еще до того, как мы разбили ему голову, все с замиранием сердца наблюдали, как из него струйкой, шириной в палец течет и пенится по горящим дровам серя мозговая жидкость. Стоит ли говорить, что весь процесс сопровождался громким киртаном. Да, мы все пели. Пели как ни когда с чувством и эмоцией. Только уже ни кто не танцевал… - А что, все кости тоже сгорают в пепел? – спросил я служителя. - Да, но на это требуется часа два. Скелет сохраняет форму, но как только дотрагиваешься до него, он тут же рассыпается. Служитель крематория объяснил, что самая проблемная часть – это тазобедренная область. Она почти ни когда не догорает, там много разных сухожилий и кости мощные. Мы не стали дожидаться конца. Договорились, что один из нас вернется через 2-3 часа и вместе со служителем они очистят место, скинув все в священные воды Ямуны. Вечером наш товарищ рассказал, что тазобедренная часть таки не догорела. Но служитель крематория сказал, что ни чего страшного: “В реке много живности. Обычно черепашки завершают процесс очень быстро”. Вот собственно и вся история. (…) Александр